Карл Якоби. Мэтью Саут и компания

 

Второй сборник фантастических рассказов Якоби планировался в «Аркхем-хауз» с 1953 года. Первоначально в него хотели включить «Машину Кинкейда», «Белую вершину» и «Джентльмены, мусорщики» — три научно-фантастических рассказа, которые впоследствии появились в третьей книге «Аркхем-хауз» в 1972 году. Якоби снова восстановил оригинальные названия и отредактировал некоторые рассказы. В июне 1962 года он написал Дерлету:

 Следуя вашему совету, я собрал воедино журналы, содержащие рассказы для «Портретов в лунном свете», сократил количество слов, сгладил шероховатости; в некоторых случаях было трудно выбрать один из вариантов; но я полагаю, что у меня есть четкое представление обо всем. Конечно, некоторые тексты, названия которых есть в вашем каталоге, так и остались ненаписанными.

 И снова в следующем месяце:

Вычитывая машинописный текст «Портретов в лунном свете», я обнаружил, что пять страниц заглавного рассказа содержат значительные искажения, которые по какой-то неизвестной причине я пропустил в опубликованном варианте. Пришлось полностью удалить одну страницу и зачеркнуть целые абзацы и предложения на остальных четырех (однако не сделано никаких дополнений или исправлений).

Если бы речь шла только об этих пяти страницах, я бы не стал беспокоиться, но я хотел бы также вырезать кое-что из «Двери ворона» и, возможно, из других.

 «Портреты в лунном свете» были в итоге опубликованы в 1964 году. Помимо заглавного рассказа «Портрет в лунном свете», в сборник вошли «Марсианский календарь», «Дверь Корби», «Тепондикон», «Сделано в Танганьике», «Долгое путешествие» («Длинное путешествие»), «Историк», «Лодана», «Часы Лоренцо», «Испанская камера» и четыре самых захватывающих рассказа Якоби о сверхъестественном: «Мэтью Саут и компания», «Теория Ла Прелло», «Случай в "Скачущей лошади"» и «Колдовство в кукурузном поле» («Опасное пугало»). Якоби посвятил эту книгу памяти своего отца. Сборник был хорошо принят, и Роберт А. У. Лаундс с энтузиазмом рекомендовал его в августе 1965 года в колонке обзоров Magazine of Horror.

Некоторые из наиболее оригинальных тем и образов Якоби можно найти в «Мэтью Сауте и компании» (опубл. в "Вирд тейлз" в мае 1949), динамичной и насыщенной истории о безумной одержимости; мотив двойника здесь используется с большой изобретательностью: владелец мельницы в Порт-оф-Спейне, Тринидад, который питает глубокое отвращение к собственному имени, скрывается за множеством причудливых псевдонимов (включая несколько собственных псевдонимов Якоби: Джеймс К. Вермонт, Филип Спейн и Мэтью Саут) — это безобидная маленькая эксцентричность, пока герой не сталкивается с тремя таинственными незнакомцами...

 

Мэтью Саут и компания

 

В статистическом управлении Порт-оф-Спейна на Тринидаде были отмечены место его рождения и данное при рождении имя: 1907 год, Генри Гибсон Уолтерс. Это было хорошее, почтенное имя; представители разных поколений семейства Уолтерсов в последние двести лет оставили о себе добрую память. Конечно, Уолтерсы не совершали ничего выдающегося, не участвовали в драматических событиях, но были хорошими торговцами, хорошими адвокатами, хорошими учеными. И все-таки Генри Уолтерс ненавидел свое имя и старался не использовать его, если позволяли обстоятельства – такая у него была причуда.

Нет, он не занимался мошенничеством или чем-то подобным, конечно. Ему просто нравилось звучание и содержание странных имен, и он всегда придумывал разные сочетания и использовал их в безобидных случаях – когда подписывался под каким-то воззванием, получал посылки или отправлял почту.

Уолтерс получал «Панч» и «Фортнайтли ревю» под именем Джеймса К. Вермонта. У него была библиотечная карточка на имя Филиппа Спейна и он украшал разнообразную корреспонденцию подписью Ричарда Кампо. Он не понимал, зачем все это делает, хотя и подозревал (вполне разумно), что это результат незначительного разочарования в жизни.

Разочарования, однако, не имели отношения к финансам, потому что он получал изрядный доход от своего сахарного завода и владел виллой в модном районе Порт-оф-Спейна, в Сен-Клэре. Он жил один, не считая слуг – жена умерла несколько лет назад.

Ему нравилось представлять Джеймса К. Вермонта американским спортсменом, беспечным парнем, который играл в поло и прекрасно ездил верхом. Филипп Спейн – сочетание «л» и «н» казалось на редкость благозвучным – был элегантным и внимательным исследователем криминального мира, сыщиком-джентльменом, который разгадывал сложнейшие загадки, одновременно создавая глубокие исследования о египетских иероглифах и полинезийской философии.

Однажды в жаркий солнечный февральский день Уолтерс сидел у себя в кабине, предаваясь любимому развлечению. Французские окна были распахнуты в сад, а там благоухали гибискус и магнолия. В записной книжке Уолтерс нацарапал несколько имен, которые ему подсказала окружающая обстановка. Сначала был Арденн Гарден, но это имя Уолтерс отверг и зачеркнул, посчитав чересчур комичным. Потом появился Оливер Грин – и Уолтерс надолго задумался. Двойная игра с цветом была хороша, но в имени не осталось ничего необычного. Через мгновение он склонился к Флауэрсу – Александру Флауэрсу.

Плохо. Похоже, за последние несколько лет он использовал все возможные комбинации. И все же Уолтерс знал: то, чего он ищет – совершенство, - все еще остается недостижимым.

Вот в чем суть благозвучия; оно должно быть уникальным и радовать зрение так же, как и слух. Уолтерс знал, что вряд ли сможет использовать нужное имя, даже если найдет его. Он не был писателем и уж точно не был актером. Но жажда интеллектуального удовлетворения уже много лет заставляла его продолжать поиски.

Южный ветер из сада ворвался в комнату; Уолтерс снова взял карандаш и через мгновение написал «Мэтью Саут». Потом он замер, почувствовав, как его охватывает волнение. Мэтью Саут! Не слишком привлекательное имя. По правде сказать, двойное «т» придает ему какую-то шепелявость, а это явно некрасиво. Но почему-то необычное сочетание пробудило в душе Уолтерса сочувственный отклик.

Уолтерс снова написал имя – и повторил несколько раз. Каким человеком должен быть Мэтью Саут? Через мгновение Уолтерс смущенно улыбнулся. Он слишком серьезно воспринял своё маленькое хобби. Сейчас самое время отправиться в клуб и сыграть обычную партию в вист.

Он ушёл в свою комнату и тщательно оделся: худой, жилистый мужчина с заострёнными чертами лица и сонными глазами, чаще всего скрытыми новейшими очками в толстой оправе. Но вместо того чтобы надеть синий полосатый костюм, который он всегда доставал в таких случаях, Уолтерс неожиданно выбрал белый смокинг. Как будто он собирался с кем-то встретиться…

«Карибский клуб» располагался напротив Саванны, и Уолтерс вызвал такси. Сразу после приезда он направился в курительную комнату. Он подошёл к двери и уже собирался её открыть, когда его внимание привлекла маленькая вывеска:

Закрыто

Идет ремонт

Проклятие! Уолтерс совсем забыл о том, что в помещении делают новый арочный потолок – за это решение он сам голосовал на прошлой неделе.

Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Вдоль стен стояли строительные леса, рядом лежали складные лестницы, а пол был покрыт кусками обоев и обломками штукатурки. Комнату освещала одна подвесная лампа, вероятно, забытая кем-то из рабочих.

Но Уолтерс заметил и кое-что ещё, и он едва не заурчал от удовольствия, когда приоткрыл дверь пошире. Карточный стол располагался в дальнем конце комнаты, и вокруг него сидели трое мужчин. Уолтерс смутно различал их лица; клубы табачного дыма окутывали стол, но все трое игроков показались ему незнакомыми.

- Наверное, туристы, - пробормотал Уолтерс. – Или, может, парни с того нефтяного совещания, приехали из Штатов. Ну, для четвёртого тут место явно найдется.

Он вошел в комнату и направился к столу, где на мгновение остановился, чтобы понаблюдать за игрой. Трое мужчин раскладывали карты по столу, не глядя вверх.

Один из них, высокий человек с серыми глазами, внимательно изучал свои карты. Он был одет в консервативный темный костюм и носил дорогие наручные часы. Напротив него сидел сравнительно молодой мужчина в твидовом спортивном пиджаке и галстуке яркой расцветки; молодой человек курил сигарету в длинном мундштуке.

Но взгляд Уолтерса был прикован к третьему мужчине. Он оказался высоким и смуглым; мужчина носил идеально подогнанный двубортный смокинг. В его взгляде было что-то, не поддававшееся определению – он смотрел на своих соседей с иронией, и глаза его поблёскивали от удовольствия.

Мужчина в смокинге поднял голову.

- Мистер Уолтерс, - сказал он, - не желаете ли присесть и сыграть с нами несколько партий?

- Вы меня знаете? – с удивлением спросил Уолтерс.

- Хотелось бы в это верить.

После такого странного обмена любезностями Уолтерс обнаружил, что сидит за столом, погрузившись в любимое занятие, игру в вист. Он играл хорошо и одерживал победы с достаточным постоянством, чтобы сохранить острый интерес к игре. Уолтерс настолько погрузился в перипетии карточных партий, что прошло более часа, когда его осенило – никто из трех других игроков даже не попытался представиться.

- Знаете, - сказал он, - я обычно играю здесь с тремя постоянными партнерами. Но все трое отправились на рыбалку в сторону Сан-Фернандо. Возможно, вы их знаете – Паркер, Стюарт  и Мэндон…Стивен Мэндон?

Мужчина в смокинге покачал головой и встал.

- Сожалею, но у меня назначена встреча. У вас есть зажигалка? Похоже, моя сигара погасла.

Уолтерс достал золотую зажигалку и протянул ее через стол.

- Ну, прекрасно.

Мужчина быстро направился к двери и скрылся за ней раньше, чем Уолтерс вспомнил о своей зажигалке.

Коридор вел прямо в вестибюль клуба, и Уолтерс поспешно зашагал туда, пытаясь догнать мужчину; но на его пути оказались знакомые, которые вышли с террасы. Прошло несколько секунд, прежде чем Уолтерс смог избавиться от них. Когда он освободился, то не увидел никаких признаков мужчины в смокинге. Потом Уолтерс заметил его.

Мужчина склонился над маленьким столиком у входа, расписываясь в книге посетителей. Уолтерс поспешил вперёд, но пока он приближался к дверям, мужчина отбросил ручку и вышел на улицу без шляпы.

Уолтерс добрался до столика и посмотрел на открытую страницу. И тут же задрожал всем телом.

Чернила были еще влажными, буквы складывались в слова:

Мэтью Саут и компания

Похоже, его решил обморочить какой-то человек, отличающийся извращённым чувством юмора. Уолтерс долго простоял у входа, потом развернулся и направился обратно в коридор.

Войдя в курительную, он замер. Двое других мужчин исчезли!

В тот вечер, вернувшись домой, Уолтерс попытался убедить себя, что увидел это имя, Мэтью Саут, в газете и подсознательно запомнил благодаря каким-то ассоциациям, зрительным или звуковым.

Погружённый в размышления, он медленно раздевался. Но перед тем как лечь спать, он захотел снова взглянуть, как это магическое имя выглядит на бумаге. В итоге Уолтерс спустился в библиотеку, сел за стол и потянулся за блокнотом.

Блокнота в ящике не оказалось. Уолтерс посмотрел в окно, окинул взглядом комнату и внезапно вспомнил. Он положил записную книжку на край стола, прямо над корзиной для бумаг. Возможно, ветер смахнул блокнот вниз, и Бенджамин опустошил корзину, выполняя обычную уборку.

Уолтерс встал, пересёк комнату и дернул за шнурок звонка. Но сделав это, он вспомнил, что Бенджамина с ним уже нет. Старый слуга в конце концов стал слишком слаб, и пришлось нанять молодого человека, который заботился о повседневных нуждах Уолтерса. Новичок, парень с Гаити, который отзывался на имя Кингсли, не расстался с исконными обычаями вуду и выполнял свои обряды в самое неподходящее время.

Дважды по вечерам, когда в доме были гости, Уолтерс раздраженно слушал низкое протяжное пение, доносившееся из комнаты слуги и сопровождавшееся приглушенным стуком барабана. А еще трижды он видел, как Кингсли ползал перед грубой деревянной статуэткой.

В коридоре снаружи послышались шаги, и Кингсли вошёл в комнату. Это был высокий, хорошо сложенный негр, глаза которого лукаво поблескивали.

- Ты выбрасывал мусор из корзины? – спросил Уолтерс.

- Да, сар.

- Ты видел там мой блокнот?

- Блокнот? – негр казался удивленным.

- Маленькую книжку в кожаной обложке.

- Нет, сар.

Было просто невозможно определить, лжет этот субъект или нет, но продолжать разговор явно не стоило. Уолтерс кивнул, отпуская слугу, выключил свет и вернулся в спальню.

Он заснул почти мгновенно и увидел на удивление яркий сон. Он видел самого себя, сидящего у стола и пишущего. Но самое странное – он писал одно и то же имя снова и снова.

Проснувшись утром, он ощутил необычайную апатию и боль в правой руке. Но когда Уолтерс вышел в библиотеку, чтобы прочитать утреннюю почту, его ожидало настоящее потрясение. На крышке стола лежал лист писчей бумаги, и он был покрыт надписями так густо, что стал почти чёрным от чернил. Кое-где, однако, слова удалось разобрать, и Уолтерс увидел, что имя «Мэтью Саут» повторялось раз за разом.

Уолтерс провел ужасный день. На сахарном заводе он поймал себя на том, что начинал диктовать «Мистер М. Саут»; ему приходилось отвлекаться и заглядывать в блокнот, чтобы уточнить имя адресата. Секретарша удивлённо смотрела на него.

Тем вечером, снова собираясь в клуб, он позвонил Кингсли. Негр не ответил на звонок, и разъяренный Уолтерс бросился его искать. Он обнаружил негра в его комнате; Кингсли скорчился на полу. Перед ним виднелся грубо нарисованный круг, а в центре этого круга была маленькая кучка грязи, кусочки яичной скорлупы и что-то похожее на мелкие кости. Но внимание Уолтерса привлёк предмет, лежавший немного в стороне. Его блокнот, открытый на последней странице с написанными именами.

Побелев от ярости, он смахнул ногой весь мусор с пола и крепко врезал кулаком по затылку Кингсли.

- Я ведь говорил тебе, что больше не потерплю этой ерунды!

Глаза негра засверкали. Он ничего не сказал, когда Уолтерс положил блокнот в карман и направился к двери, приказав Кингсли «прибрать эту помойку».

По дороге в клуб Уолтерс обдумал неприятное происшествие, и его гнев медленно утих. Чертовы суеверные неучи! Если что-то его и раздражало, то прежде всего тупая настойчивость этих убогих из Вест-Индии, вечно возвращавшихся к темным ритуалам предков.

Войдя в вестибюль клуба, он направился к стойке и спросил, вернулись ли трое его обычных партнеров – Паркер, Стюарт и Мэндон – с рыбалки в Сан-Фернандо. Постоянного секретаря, однако, на месте не было, а новый сотрудник, похоже, ничего не знал. Уолтерс зашагал по коридору в сторону курительной комнаты.

Листок с уведомлением, что комната закрыта на ремонт, по-прежнему висел на двери. Внутри над карточным столиком горела подвесная лампа, но не было никаких признаков мужчин, с которыми Уолтерс играл накануне. Несмотря на это он вошел в комнату и нерешительно двинулся вперед. Колода карт лежала на столе. Уолтерс бездумно взял карты, перетасовал их, потом начал раскладывать пасьянс.

Играя, он смутно осознал, что где-то неподалеку слышен звонок. Уголком глаза Уолтерс увидел стоящий на полу телефон, явно оставленный рабочими, которые вынесли из комнаты мебель. Он подошел к аппарату и сказал: «Алло».

Кто-то ответил, но голос звучал слабо и был почти неразличим.

- Говорите громче, - сказал Уолтерс. – Я вас не слышу.

- Это говорит Филип Спейн, один из тех троих, которые играли с вами в карты вчера вечером.

- Филип Сп…

- Пожалуйста, слушайте внимательно. Я следил за Мэтью Саутом от самой Гаваны, где его разыскивают за серьёзное преступление. Это должно вас насторожить. Наблюдайте, но ничего никому не говорите.

Раздался щелчок, и связь прервалась. Уолтерс вернулся в вестибюль и спросил телефонистку:

- Вы можете сказать, откуда поступил последний вызов, тот, который перенаправили в курительную комнату?

Девушка удивленно посмотрела на него.

- Курительная закрыта, - ответила она.

- Я знаю, но…

- И телефон там отключен.

Пот выступил на лбу Уолтерса. И все-таки, вернувшись в курительную, он ощутил, что постепенно успокаивается. Все было именно так, как он ожидал: трое мужчин сидели за карточным столом.

Заговорил человек, который называл себя «Мэтью Саут».

- Добрый вечер, мистер Уолтерс. Не желаете ли присесть?

И снова они играли в вист. Однажды Саут назвал человека, сидевшего напротив, «мистер Спейн», и однажды этот субъект обратился к третьему игроку, назвав его «мистер Вермонт». Уолтерс к тому времени попросту не знал, что думать. Он играл как робот.

Прошло много времени, прежде чем Саут встал.

- С меня хватит. Нужно прогуляться. Вы не пойдёте?

Человек, которого звали «Спейн», покачал головой, но Вермонт кивнул.

- Если не возражаете… - произнес он.

Уолтерс неожиданно для себя самого присоединился к этим двоим. Они вышли из клуба и медленно направились по Квинз-Парк-вест, двигаясь в сторону Саванны. Ночь была темная, и когда огни улиц остались позади, в воздухе запорхали светлячки. От живых изгородей доносился приятный запах гибискуса.

Все молчали. Саут дымил сигарой, а Вермонт шагал вперед, поглощенный созерцанием ночных красот.

Поравнявшись с трибуной возле скаковой дорожки, Саут внезапно остановился. Он нагнулся и поднял плоский камень, вложив его в руки Уолтерса. Вермонт, который немного опередил своих спутников, теперь обернулся. Саут указал на него.

- Бросай!

В голове Уолтерса зашумело. Принуждение было непреодолимо. Он взмахнул рукой и бросил камень.

Словно в бреду он видел падающего на дорожку Вермонта, видел, как кровь струится по его голове. Мэтью Саут развернулся и без единого слова быстрым шагом направился обратно к клубу.

Уолтерс вернулся домой в крайнем изнеможении. Когда тишина окутала его, Уолтерс сказал себе, что никак не мог совершить преступление. Это все только нервы…

Но что если он не вообразил все это происшествие, и мертвый человек лежит сейчас на тропинке!

Через некоторое время он лег в постель и забылся тяжелой дремотой, в которой его терзало лишь одно видение. Ему снова снилось, как он спускается в библиотеку, открывает блокнот и начинает с лихорадочной скоростью писать.

К огромному облегчению Уолтерса, в утренней газете не было ничего об убитом мужчине, найденном неподалеку от Саванны.

Он занялся свежей почтой, в течение получаса просматривая и отбрасывая письма, прежде чем наткнулся на послание от своего давнего партнера по карточной игре, Стюарта. Вот что говорилось в письме:

«…отвечаю на твой вопрос, могу ли подыскать хорошего слугу. Так вышло, что у моего слуги есть брать, которого зовут Кингсли – я могу его порекомендовать с некоторыми оговорками.

Кингсли служил мне недолго, пока мой человек болел. Он также работал у наших общих приятелей, Паркера и Мэндона. Думаю, они согласятся со мной, что он хорошо исполнял свои обязанности, и если ты сможешь примириться с его вудуистскими заклинаниями, он не причинит тебе больших хлопот».

Письмо запоздало. Уолтерс уже нанял слугу, и его поразило, что по странному совпадению он выбрал того самого человека, которого рекомендовал Стюарт.

На следующий день Уолтерсу позвонил его старый друг, младший офицер Хью Эдмондс.

- Это насчет твоего человека, Кингсли, - сказал полицейский. – Мы за ним следим. Он в последнее время ведет себя странно. Ты знал, что он покидает дом каждую ночь – около полуночи?

- Вот как? – удивился Уолтерс. – И куда же он ходит?

- Да, это самое занятное… Он идет прямиком на кладбище и бродит там около получаса. Но все, что мы смогли у него найти – маленькую коробку с кладбищенской землей. В общем, я тебя предупредил.

- Спасибо, очень признателен, - сказал Уолтерс. – Я с ним поговорю.

Но он занялся другими делами и, конечно, позабыл.

В клубе его ожидало то же самое, что и накануне. Он вошел в закрытую курительную и направился к карточному столику, освещенному висячей лампой. На сей раз там был только один человек. На мгновение Уолтерсу показалось, что это Стюарт. Потом он обнаружил, что это был мужчина, который назвался «Филипп Спейн».

Когда Уолтерс сел, Спейн наклонился к нему и прошептал:

- Саут будет здесь через минуту. Постарайтесь вести себя спокойно. У меня есть против него улики, и я получу бумаги о выдаче утром.

Чуть позже вошел немного запыхавшийся Саут.

- Джентльмены, - сказал он, - я только что договорился о покупке участка по дороге к Сан-Фернандо. Возможно, он ничего не стоит, но я склонен полагать, что там есть нефть. Не хотите ли поехать со мной в город и стать свидетелями при заключении сделки?

Уолтерс хотел отказаться, но когда он глянул на соседа, Спейн едва заметно кивнул ему.

Они сели в такси и поехали по Квинс-Парк-Вест. Уолтерс сел между двумя мужчинами и, посмотрев на Спейна, обнаружил, что его сосед следит за Мэтью Саутом, не вынимая правой руки из кармана пиджака.

Машина проехала по Фредерик-стрит, через Мейн-сквер и по Уэйтон-роуд. Улицы становились все темнее и пустыннее по мере того, как такси приближалось к побережью.

Автомобиль остановился перед тёмным зданием. Инстинкт подсказывал Уолтерсу, что нужно держаться настороже.

- Войдём, джентльмены, - сказал Саут.

Он отступил в сторону, пропуская спутников вперёд. В это мгновение рука Саута коснулась Уолтерса, вложив в его пальцы короткую деревянную дубинку. Потом Саут открыл дверь и шагнул в тёмный коридор, Спейн последовал за ним, но едва Уолтерс переступил порог, как послышался резкий приказ Саута:

- Сейчас!

Огонь вспыхнул в мозгу Уолтерса. Чужая воля как будто управляла его рукой; что-то покорно пробормотав, он опустил дубинку на голову Спейна.

Потом Уолтерс развернулся и выскочил за дверь. Оказавшись на темной улице, он увидел, как Саут мчится прочь, опустив голову и сгорбившись. Уолтерс бросился в погоню.

Час спустя он вернулся домой. Где-то на пустынных улицах он потерял шляпу; волосы его спутались, а глаза налились кровью. Он пришел сюда, повинуясь инстинкту, как птица, возвращающаяся в гнездо – все попытки догнать Саута окончились неудачей.

Он медленно вошел в спальню, взял журнал и заставил себя читать. Пот выступил у него на лбу. Время тянулось медленно.

Внизу послышался стук во входную дверь. Кто-то поднял задвижку, дверь отворилась и шаги зазвучали из коридора нижнего этажа.

Уолтерс подошел к шифоньеру, открыл средний ящик и достал револьвер. Потом он спустился по лестнице и замер у дверей библиотеки.

- Добрый вечер, Уолтерс.

Мэтью Саут сидел в кресле у стола. Он скрестил ноги и устроился поудобнее, откинувшись на спинку кресла. Саут курил сигару.

Стоя неподвижно и молча разглядывая мужчину, Уолтерс чувствовал, как долго копившаяся ярость рвётся наружу. В мгновение ока он вспомнил два ужасных нападения, за которые нес ответственность Саут – и только Саут. Он вспомнил дьявольское хладнокровие и хитроумие, с которым Саут использовал, сделав своим орудием.

- Что случилось, Уолтерс?

Уолтерс спокойно и уверенно поднял револьвер. В его сознании не осталось ни единой мысли, когда он прицелился и нажал на курок. Человек в кресле привстал с удивлённым видом; потом кровь залила его рубашку, и он медленно завалился назад.

***

 «Дело Уолтерса», как назвали этот случай, произвело фурор среди завсегдатаев «Карибского клуба». Мистер Хорнби, секретарь клуба, обсуждал его с несколькими членами на террасе, где все собрались в пятницу вечером, на следующий день после того, как полицейские нашли тела Уолтерса и Стюарта. Уолтерс явно совершил самоубийство – в руке он сжимал пистолет. Но в случае со Стюартом еще многое предстояло объяснить.

- Я не могу это понять, - сказал Хорнби. – Не могу найти ни малейшей причины, по которой Уолтерс убил своих друзей, Стюарта, Паркера и Мэндона. Нет абсолютно никаких мотивов.

- Полиция уверена, что он убил и Паркера, и Мэндона? – спросил один из гостей.

- Без всякого сомнения. Отпечатки Уолтерса найдены на камне и дубинке, которые стали орудиями убийств. Тело Паркера лежало под живой изгородью, поэтому его обнаружили не сразу. Уолтерс, должно быть, сошел с ума; это единственное объяснение.

- А что случилось со слугами Уолтерса после его смерти? – поинтересовался еще один член клуба.

Хорнби нахмурился:

- Ищут новые места, я полагаю. Все, кроме одного парня – Кингсли. Он, кажется, исчез.