Лин Картер. Кезрик : Рыцарь из Драгонружа

 

Один из последних сериалов Лина Картера - "Terra Magica"; эта тетралогия - изящное и ироничное признание в любви к литературе фэнтези и weird fiction, обращенное к классикам жанра: от Ариосто до Т.Х. Уайта, от Э. Лэнга до Дж. Вэнса. Конечно, Лин Картер не зря прочитал многие тысячи книг, и знакомство с рыцарскими романами отразилось в книгах о Кезрике и его друзьях. Но необязательно перечитывать Ариосто, чтобы получить удовольствие от рассказов о приключениях занятных и удивительных - и, конечно, исключительно достоверных... Первая часть романа "Кезрик" предлагается сегодня Вашему вниманию.

Рыцарь из Драгонружа

 

I

НА КРАЮ МИРА

 Прошло много веков с тех пор, когда хоть один звук, кроме жалобного ветра, нарушал тишину, царившую здесь, на Краю Мира. И заслышав отдаленный стук копыт, Дракон пробудился ото сна и замер.

Копыта означали появление лошади, а лошадь указывала на присутствие всадника, а это означало — посещение Человека.

Для существ драконьей породы, таких как Дзораг, «Человек» — это значило «Пища». Дракон открыл левый глаз, озарив пещеру алым светом. Боги, которые перенесли его сюда в самом Начале, чтобы он мог вечно охранять мост, перекинутый через звездную бездну между этим миром и следующим, конечно, позаботились, чтобы он никогда не страдал от мук голода. Прямо над входом в его пещеру они посадили странное дерево Дедаим, чьи бессмертные ветви всегда приносили ужасные плоды в виде человеческих голов. Для Дракона нет вкуснее лакомства, чем голова, поэтому Дзораг никогда не голодал. Но с годами эта однообразная диета ему несколько приелась. Он часто видел сны, и в его драконьих снах появлялись сочные видения рук, или ног, или даже ступней.

Поэтому цокот копыт, разносившийся по Краю Мира и раздававшийся все ближе к его пещере, не оставлял Дзорага безразличным. Все, что могло нарушить однообразие обеденного меню, вызывало у Дракона интерес, и поэтому он открыл второй глаз и выглянул из своего логова на крутую и узкую тропинку, которая вилась от его порога к Краю мира наверху.

Когда он раскрыл второй огромный глаз, сернисто-багровое свечение в пещере стало сильнее. Свет мерцал на тяжелых золотых кольцах и на старинных монетах, на которых были вырезаны картуши фараонов, забытых еще до того, как возникла Ниневия, и имена династий, исчезнувших и уцелевших лишь в преданиях. Он сверкал на грудах и холмах драгоценных камней, на тысячах украшений, разбросанных повсюду — на бриллиантах, рубинах и топазах, жемчугах и аметистах, изумрудах и опалах, сапфирах и гранатах и на многих других камнях, неизвестных даже изучающим минералы. Ибо пол пещеры Дзорага был устлан сокровищами: камнями, коронами и слитками в невообразимом множестве. И великий Дракон лежал, сонно свернувшись, на этом богатстве, как птица-мать на своих яйцах, ибо драконы плохо спят на холодном камне.

Уильям Джеймс Уинтл. Красные четки

     Обстоятельства, связанные с загадочной судьбой доктора Дэвида Уэллса, до сих пор не были преданы гласности, и это легко объяснить. Они не только ужасны сами по себе, но в них присутствует так много ненормального и почти невероятного, что рассказ о них требует некоторого мужества. Мало кто захочет заслужить репутацию законченного лжеца, и еще меньше людей захотят, чтобы их считали суеверными и легковерными. Требовать от обычного человека, чтобы он поверил рассказу о трагедии доктора Уэллса — значит предъявлять серьезные требования к его вере в правдивость рассказчика. Но распространенность слухов относительно характера трагедии, и в особенности теория о самоубийстве, предложенная в некоторых кругах, кажется, делают невозможным дальнейшее сокрытие истины. 

    Все, кто знал покойного доктора, знакомы с его большой и весьма ценной коллекцией диковинок со всех концов света. На самом деле, он был прирожденным коллекционером, и хобби поглощало большую часть его времени и значительную часть его состояния. 

    Интересы доктора были разнообразны и имели отношение ко многим областям искусства и науки; но его коньком считалась антропология, и в особенности та ее часть, которая связана с происхождением и развитием религиозных верований и практик среди наименее цивилизованных представителей человечества. 

Забытые классики weird fiction. Уильям Джеймс Уинтл

    Английский писатель, журналист и ученый Уильям Джеймс Уинтл родился в 1861 году в Глочестершире; он происходил из старинного семейства. В детстве Уинтл переехал вместе с родителями в Лондон и поступил в школу сэра Уолтера Сент-Джона в Уэндсворте, где продемонстрировал блестящие успехи. Избрав педагогическое поприще, он очень быстро стал директором школы – в таком раннем возрасте, что ему пришлось отрастить бороду, дабы выглядеть постарше. Однако в скором времени он ушел из педагогики в журналистику и начал публиковаться в «Виндзор мэгезин». Он работал в штате лорда Нортклиффа в Доме кармелитов (о лорде Нортклиффе и его газетно-журнальной империи немало известно поклонникам Артура Мэйчена – Дом кармелитов описан в его мемуарах). Уинтл печатался и в журнале «Лондон», много писал по религиозным вопросам (статья о выборах Папы Римского в 1903 году вызвала скандал – Уинтл опубликовал в журнале фотографии бюллетеней с конклава), принимал участие в различных образовательных проектах («Энциклопедия Хармсворта», «Атлас Хармсворта» и т.д.) Помимо этого, Уинтл выпустил целый ряд биографических книг («Жизнь королевы Виктории», «История Флоренс Найтингейл», «Жизнь Чарльза Спарджона» и т.д.) «Рассказы старого рецидивиста», публиковавшиеся в газетах, пользовались изрядной популярностью – Уинтл якобы печатал откровения взломщика, и читатели охотно верили историям о невероятных преступлениях. В 1911 году эти произведения были собраны под одной обложкой. Впрочем, обращался Уинтл и к политическим вопросам (книга «Армения и ее горести» удостоилась одобрительного отзыва У. Гладстона), и к необъяснимым историям (статья о привидениях «Возможно ли такое?» была напечатана в конце 1880-х, за ней последовала серия подобных же публикаций). Не забывая о прежних педагогических интересах, под псевдонимом Джон Аптон журналист вел еженедельную колонку в «Воскресном школьном обозрении». Позднее стал директором крупной издательской фирмы и особого успеха добился в роли литературного консультанта.