Забытые классики weird fiction: Эдит Уортон

Ниже публикуется перевод статьи Питера Хайнинга, посвященной "сверхъестественным" рассказам Эдит Уортон, выдающейся писательницы, произведения которой стали классикой литературы конца XIX - начала ХХ века. Хайнинг в своем эссе рассматривает не все жанровые тексты Уортон, но дает представление о специфике ее "страшных рассказов"

*** 

Как ни странно, женщина, которую сегодня многие авторитеты в области рассказов о привидениях считают одним из выдающихся авторов сверхъестественных историй, в течение первых двадцати лет своей жизни совершенно не могла уснуть в комнате, в которой хранилась хотя бы одна книга с такими историями. Эдит Уортон так опасалась рассказов о сверхъестественном, что, по ее позднему признанию, уничтожала все подобные сочинения, которые попадались ей дома. Но именно из детских травм и тревог Уортон черпала вдохновение для своих рассказов о призраках и ужасах, чтобы создать ряд произведений, которые появлялись на протяжении всей ее литературной карьеры и которые сегодня удостоены самых высоких похвал.

Родившаяся в богатой нью-йоркской семье в январе 1862 года, эта чувствительная, отзывчивая и послушная молодая леди вела тихую и строгую жизнь вплоть до катарсиса, случившегося летом 1870 года. Во время отпуска в Европе, в Шварцвальде, Уортон внезапно упала в обморок, и ей поставили диагноз «брюшной тиф». В течение нескольких дней она была близка к смерти, прежде чем окончательно оправилась; начался длительный период выздоровления. Чтобы скоротать время, она попросила несколько книг для чтения, и среди тех, что ей дали двое друзей, оказалось одно сочинение, которое Уортон много лет спустя с содроганием смогла описать как «историю о грабителе». Эта книга, содержавшая истории о грабителях и призраках, глубоко повлияла на ее «сильное кельтское чувство сверхъестественного» и не только замедлила выздоровление, но и открыла воспаленному воображению «мир, населенный бесформенными ужасами». В течение многих лет после этого, по словам Уортон, темная неопределимая угроза преследовала ее по пятам. «Я была от природы бесстрашным ребенком, – объяснила она, – теперь я жила в состоянии хронического страха. Страха перед чем? Я не могу сказать – и даже в то время я так и не смогла определить источник своего ужаса».

Вдобавок Уортон боялась старых домов. Одна из ее теток, суровая, лишенная чувства юмора старая дева, которая в детстве также страдала от опасной болезни, жила практически в полном уединении в готическом особняке из двадцати четырех комнат в Райнклиффе, штат Нью-Йорк. Здание было уродливым, темным и неудобным, и маленькой девочке всякий раз после посещения этого места снились кошмары.

Подобные детские травмы вызвали у Уортон непреодолимый страх перед призраками и страшными историями, страх, который сохранялся в детстве, в подростковом возрасте и даже в возрасте двадцати с небольшим лет. «Я не могла спать в комнате с книгой, содержащей историю о привидениях, – признавалась она позже. – Мне часто приходилось сжигать книги такого рода, потому что я боялась думать о том, что они лежат внизу, в библиотеке!» Однако когда молодой женщиной овладело желание писать, она решила изгнать призраков и монстров, которые преследовали ее.

Позже, когда Уортон завоевала прочную репутацию, став известным романистом и двукратным лауреатом Пулитцеровской премии, она могла свободно писать об ужасах, которые повлияли на ее воображение, а также о своей вере в существование сверхъестественного мира.

Знаменитая фраза (я забыл, кто ее произнес): «Нет, я не верю в призраков, но я их боюсь» – это нечто гораздо большее, чем дешевый парадокс. «Верить» в данном случае – сознательный интеллектуальный выбор, и именно в теплой тьме, глубоко внутри, намного ниже уровня нашего сознательного разума, обитает способность, позволяющая нам воспринимать призраков, которых никак нельзя видеть.

Именно по этой причине Эдит Уортон считала себя не «видящей призраков» – если использовать термин, так часто применяемый к тем людям, которые утверждают, что были свидетелями сверхъестественных явлений, – а скорее «чувствующей призраков», человеком, чувствующим то, что нельзя увидеть. Именно этот факт определил выбор названия для сборника «The Ghost Feeler».

В течение жизни Уортон набралась смелости и прочитала произведения великих мастеров жанра, назвав трех любимых британских авторов: Роберта Луиса Стивенсона, Джозефа Шеридана Ле Фаню и Уолтера де ла Мара, а также двух соотечественников-американцев, Фрэнсиса Мариона Кроуфорда и Фитц-Джеймса О'Брайена. Однако на самой вершине она поставила Генри Джеймса и его повесть «Поворот винта»; Уортон считала, что ни один другой писатель не приблизился к тому, чтобы сравниться с его творческой переработкой сверхъестественных сюжетов. Однако ее мнение можно назвать предвзятым, поскольку Джеймс фактически стал ее другом и наставником на литературном поприще.

Уортон, в свою очередь, завоевала немало поклонников благодаря этим жанровым историям. Американский критик Джордж Д. Медоуз, например, говорит, что «миссис Уортон работает так же уверенно, как и Эмили Бронте, хотя и с большей сдержанностью»; английская писательница Анита Брукнер считает, что ее отличало «непреходящее очарование уютно устроенного домашнего мира с привидениями и призраками жен или мужей, преданных или умерших слишком рано».

Поскольку я принадлежу к этому кругу поклонников, составление сборника доставило мне особое удовольствие. Работа преподнесла и некоторые сюрпризы. Например, я провел целый день, перебирая пыльные экземпляры ранних выпусков ежемесячного журнала «Харперс», в котором Уортон напечатала ряд рассказов, в надежде, что смогу наткнуться на какие-нибудь неоткрытые драгоценности. И вот, в указателе ко второму тому (1851), я нашел эссе, озаглавленное «Призрак, который явился миссис Уортон». Конечно, история была опубликована за десять лет до рождения Уортон, но в последующих томах я наткнулся на ряд других сверхъестественных историй анонимных авторов. Я не мог не задаться вопросом, был ли этот журнал, любимые родителями Уортон и всегда доступный в семейной библиотеке, еще одним, доселе неизвестным источником ее вдохновения?

В последующих историях Эдит Уортон демонстрирует свое ощущение сверхъестественного и понимание ужаса, почерпнутое из личного опыта.

* * *

«Благочестивая герцогиня» – история об ужасе и наказании, которую с таким же успехом мог бы написать Эдгар Аллан По, явно оказавший влияние на Уортон. Оба писателя разделяли любовь к городу Ньюпорту, где они оба провели значительную часть жизни. Именно здесь летом 1900 года была написана «Благочестивая герцогиня», и, по словам анонимного рецензента американского журнала «Индепендент» (июнь 1901 года), рассказ мог быть основан на случае, «который Бальзак когда-то описал несколько иначе». В том же году журнал «Харперс» назвал это произведение рассказом о «неприкрытой греховности»; рецензент добавил, что «это мог написать только человек, действительно познавший ужас». В своем недавнем исследовании «Эдит Уортон: Необыкновенная жизнь» (1994) Элеонора Дуайт предполагает, что история отражает тяжелое положение, знакомое Уортону и многим молодым женам того периода: «Женщина, брошенная мужем на длительное время, которая затем, как ожидается, будет сексуально доступна ему, когда он вернется».

Нет никаких сомнений в том, что рассказ «Полнота жизни», опубликованный в конце 1893 года, отражает тогдашнюю семейную жизнь Уортон. В 1885 году она вышла замуж за Эдварда Уортона, мужчину на тринадцать лет старше ее, который мало интересовался литературой и искусством, предпочитал общество других мужчин из нью-йоркского света и быстро потерял интерес к эстетическим и физическим потребностям своей молодой невесты. Вскоре, на самом деле, неудовлетворительное положение в браке привело к тому, что у Эдит завязалось несколько крепких дружеских связей, и в 1907 году у нее начался очень страстный роман с нью-йоркским журналистом по имени Мортон Фуллертон, который освободил ее чувственность, а также оказал глубокое влияние на содержание более поздних работ Уортон.

Через несколько лет после публикации Уортон написала о «Полноте жизни» своему редактору, Эдварду Берлингейму из «Скрибнерс»: «один долгий вопль – возможно, я не напишу ничего лучше, но, по крайней мере, надеюсь, что буду кричать потише». И, вероятно, из-за чрезвычайно личного характера рассказа – не говоря уже о том факте, что он, должно быть, раздражал Тедди Уортона, который вряд ли мог не понять скрытого намека, – Уортон исключила эту работу из своих последующих сборников рассказов. Найдется мало столь же захватывающих историй о загробной жизни. Элеонора Дуайт считает, что рассказ, возможно, также был частично вдохновлен сверхъестественным опытом, который автор пережил во время посещения Флоренции. Уортон восхищалась архитектурной красотой церкви Сан-Микеле, «когда ей явилось чудесное видение и она почувствовала, что ее несет вперед могучий поток».

Уортон вернулась к теме смерти в «Путешествии», опубликованном в июне 1899 года. И снова чувствительность Уортон и представление о смерти как о физическом существовании делают эту историю запоминающейся.

Как и в «Благочестивой герцогине», в рассказе «Колокольчик горничной», который был написан в 1904 году и стал первой настоящей историей Уортон о привидениях, мы тоже можем найти элементы сексуальности. Читатели по обе стороны Атлантики были глубоко тронуты этой историей о супружеской измене, смешанной с вторжением сверхъестественных сил и с великолепным воссозданием атмосферы вокруг темных и таинственных событий, происходящих в нестабильной семье.

Насколько успешно Уортон противостояла демонам своего детства, видно в рассказе «Потом», написанном в 1910 году и обычно считающемся ее самой успешным сочинением о привидениях. Джек Салливан в «Энциклопедии ужасов и сверхъестественного» издательства «Пенгуин» (1986) утверждает, что Уортон «перенесла первобытный страх из своего детства в библиотеку, населенную привидениями», которая стала местом действия одного из ключевых эпизодов истории.

Новая Англия во власти снежной бури – это фон для событий «Триумфа ночи», опубликованного в 1914 году и демонстрирующего оригинальное развитие темы двойника. Уродливый, злобный дух – двойник известного финансиста, который фактически заключил в тюрьму молодого человека, страдающего запущенным туберкулезом, в надежде извлечь выгоду из его смерти. Когда буран вынуждает еще одного путешественника присоединиться к этой паре, и мужчина сам видит двойника, он оказывается перед жестким выбором: спасти юношу или бежать из дома.

Интересно, что эта история была написана несколькими годами ранее, когда Уортон находилась далеко от Америки, Париже. Французская столица тогда была почти затоплена проливным дождем, и ливень вполне мог задать тон истории, в которой рассказывается о финансовых преступлениях, таинственной смерти и окровавленных руках.

Уортон перенесла в Новую Англию действие «Заколдованного», рассказа о вампиризме; в то время тему вампиризма практически не затрагивали женщины-писательницы. Важность этой истории была отмечена при публикации критиком «Нью-Йорк Таймс», который написал 2 мая 1926 года: «“Заколдованный” наделен той же трагической силой, которая была ключевой особенностью “Итана Фрома”».

Это атмосферная и тревожная история о рассеянной жене, миссис Ратледж, которая обращается за помощью к местному дьякону, потому что у ее мужа, Сола, роман. Но это не обычное дело: Сол околдован мертвой женщиной, которая безжалостно высасывает из него жизненные силы. Даже в суеверной глуши Новой Англии бедной женщине нелегко понять происходящее и заставить других предпринять необходимые действия, чтобы положить конец деятельности вампира. Влияние этой истории можно увидеть в ряде последующих рассказов о нежити, написанных женщинами, – не в последнюю очередь в чувственных и экзотических романах о вампирах Энн Райс.

Рассказ под обманчивым названием «Бутылка Перье», написанный Уортон в 1930 году, предлагает ничего не подозревающему читателю историю об убийстве и неизвестности, действие которой разворачивается в новой местности: африканской пустыне. Это произведение вызвало восторг у покойного классика детективной литературы Эллери Куин, который переиздал ее в своем журнале в 1948 году со следующим поучительным предисловием:

«О работах Эдит Уортон писали, что «ее персонажи наделены четкими, строгими, понятными характеристиками».  Вы обнаружите, что это относится и к «Бутылке Перье»: молодой Медфорд, гусенок на бархатных ножках и особенно странный археолог Генри Алмодам, резко и отчетливо выделяются на мерцающем фоне пустыни. Также было сказано, что стиль Эдит Уортон - «ясная, блистательная атмосфера, позволяющая увидеть вещи в эффектной перспективе». Вы обнаружите, что и это верно: тайна и угроза бесконечных песков, изнуряющая жара, безвременье, тишина, недоступность – все становится очевидным; но есть что-то еще, что-то туманное и навязчивое, что становится понятным и, наконец, проявляется «резко и отчетливо».

Неудивительно, что эта история увлекла многих других литературных деятелей, включая Л. П. Хартли, который назвал ее «гениальным упражнением по созданию постоянного напряжения», и Грэма Грина, который счел «Бутылку Перье» «превосходной историей ужасов».

Наставник Уортон, Генри Джеймс, особенно высоко оценил одну из последних историй в этом сборнике, «Зеркало». Джеймс назвал рассказ «дьявольской маленькой уловкой». Эта история была опубликована в журнале «Век» в 1935 году и, как ни странно, не вошла в сборники произведений Уортон, опубликованные до и после ее смерти. Рассказ также публиковался под названием «Зеркальное стекло», и его героиня, Мойра Эттли, рассказывает о странных и неожиданных видениях, которые наблюдает в старом зеркале.

Эдит Уортон умерла 11 августа 1937 года в своем доме в Сен-Брис-су-Форе, к северу от Парижа, и была похоронена в Версале. Три месяца спустя, отдавая дань уважения ее работам в жанре сверхъестественного, английский критик Десмонд Шоуи-Тейлор аккуратно раскрыл секрет, почему ее истории о призраках и ужасах заслуживают, чтобы их читали тогда и продолжали читать сегодня, более полувека спустя:

«Она – рассказчица, речь которой от природы спокойна и нетороплива. В ее рассказах есть собственное наполовину жуткое, наполовину уютное очарование. Вы начинаете ощущать тишину вокруг своего кресла; она овладела тем странным искусством, которое заставляет вас на мгновение отложить книгу, разжечь огонь и откинуться на спинку кресла с мыслью: «Ну, вот я читаю историю о привидениях – что может быть приятнее?»«

Мне больше нечего добавить – остается только предложить читателям немедленно последовать совету мистера Шоуи-Тейлора.