Новогодний марафон: один день, один автор, один рассказ.
Дом напротив
Суббота. Луна заливает светом мою комнату. Я слышу, как сосед что-то напевает. Он студент, и он всегда пьян. Я думаю, он живет в этом доме, чтобы тратить на выпивку все деньги, которые ему высылают родители. Когда он напивается до чертиков, то видит сбоку маленький стеклянный ящик. В ящике – миниатюрные человечки, которые играют на музыкальных инструментах. Он поет под их музыку. Как спит Кристина, девушка с прекрасными рыжими волосами? Надеюсь, ее остолоп-папаша уснуть не может. Свет луны падает на мое лицо, и дом напротив остается в тени.
Воскресенье. Прошлой ночью у меня был странный кошмар. Мне снилось, что я вошел в холл и увидел романтическую фигуру в плаще, склонившуюся над телефонной книгой. Когда я проходил мимо этого существа, то заглянул через его плечо – и увидел, как существо вычеркивает мое имя. Я сказал: «Да, конечно, вы правы, сэр. Мое имя не должно быть в этой книге. Я всего лишь бедный жилец с чердака». Как будто отвечая мне, существо что-то негромко прохрипело. И тогда я увидел, что это – Смерть.
Понедельник. Студент перестал петь. Нужно его навестить и узнать, не требуется ли мое помощь. Но Кристина стоит в дверях своего дома, протягивая руки и как будто приветствуя день. Я крадусь вниз по лестнице. Когда я уже наполовину перешел дорогу, появляется её отец. Проклятая жаба! Как он догадался, что я делаю? Он притворяется, будто работает в маленьком саду. Внезапно он поднимает голову и говорит: «Привет!» Да, мы с ним здороваемся. Однако он делает вид, будто не замечает, как мне хочется встретиться с его дочерью. Он наклоняется и роется в земле. Потом он протягивает мне цветок, который только что выкопал. «Возьмите это, - произносит он обычным масляным голосом, - и посадите в горшок. Он прекрасно вырастет у вас на окне». Я машинально делаю еще три шага. Потом я отступаю. Я вспоминаю, что слышал об этом человеке. Когда-то он был санитаром. Его уволили, потому что все его пациенты умирали. Одного его прикосновения, конечно, вполне достаточно, чтобы погубить цветок. У него «дурная рука». Я разворачиваюсь и бегу от него.
Вторник. Сегодня в городе собираются повесить человека. Как они осмеливаются вешать человека, не принимая никаких мер, чтобы уничтожить его дух? Если этот человек заслуживает смерти, тогда его дух – чистое зло и тоже должен погибнуть. Но повесив только тело, они оставят злой дух на свободе, и он может вселиться в кого угодно, в любого человека, который окажется недостаточно сильным или недостаточно подготовленным. Положим, это случится с Кристиной, с прекрасной девушкой с блестящими рыжими волосами? Положим, первый ребенок Кристины был…водяной мешок? Говорят, такое случилось недавно в царской семье в России, а на Гавайях, как мне рассказывали, это происходит постоянно. Но довольно! Такая мимолетная фантазия может затаиться в моей голове, а потом проскользнуть в толпу. Каждый вечер я сижу у окна, надев браслет из намагнетизированного железа. Я купил его у старого раввина. Когда я смотрю на дом, где живет Кристина, мои мысли заполняются любовью к ней. Постепенно свадебный венец пропитается моей любовью. Очень скоро он станет воплощением моих чувств. Тогда я как-нибудь прокрадусь в дом напротив и положу венец на голову моей спящей возлюбленной. И наутро она узнает всю силу моей любви.
Среда. Я вошел в комнату соседа. Он лежит в постели, он очень болен. Он спрашивает, почему я не навестил его раньше. Я пожимаю плечами и говорю, что был очень занят. Он отвечает: «Ах! Полагаю, вы мечтали о той рыжеволосой мерзавке». Я бледнею от ярости. Если бы он не хворал, я бы ударил его – снова и снова. Он видит, что зашел слишком далеко, и извиняется. Он рассказывает историю, чтобы развлечь меня. Она о человеке, который недавно приехал в Африку и сказала: «Местные мумбо-юмбо меня не напугают». На следующую ночь его напарник, который провел много времени в тропиках, ведет его на край леса; прячась среди ветвей, они наблюдают за варварским ритуалом человеческого жертвоприношения. Когда все заканчивается, новичок злобно замечает: «Понадобится гораздо больше, чтобы я лишился сна. Вы, ребята, больше никаких ужасов мне показать не можете?» И другой мужчина говорит: «Они слишком много краски вылили. Но, конечно, вы поняли, что они распотрошили вашу дочь?» История мне не понравилась. Я могу понять, что она содержит какой-то тонкий намек на Кристину.
Четверг. Заметил К. на улице. Но дороги в гетто узкие и извилистые, и она от меня скрылась. Но неважно: скоро, очень скоро, её глаза откроются… Евреи шепчутся, что мужчина умер в больнице, потому что доктор вырвал ему зуб. Евреи думают, что он – один из големов, тех существ, которых делали из глины древние раввины, оживлявшие своих созданий словами, которые писали на бумаге и клали в рот… Как ужасно слышать, что все будет хорошо, если ты не станешь нарушать правила! Как одна запретная вещь может изводить человека, если она открывает путь к высшему существованию. Я читал о злобном призраке, который не тревожил обитателей замка, пока один парень, нарушив запрет, не позвонил в колокол на башне. И люди умирали самыми ужасными способами по милости зла, которое они сами же и пробудили. Могу им посочувствовать…
Суббота. Я не видел К. во сне, потому что ее отец работал в саду. Когда я подошел поближе, он поднял с земли двух змей. «Возьмите их, - сказал он, - и вы никогда не попадете на Остров Мертвых. Знаете, как на островах гордятся, что у них нет змей? Вас не пустят на берег…»
…Все готово. Я зарядил магический венец, провел последний сеанс, заполнив его своей любовью. Я рад, что дом напротив скрылся наконец-то в тени. Но почему я чувствую, что ее отец поджидает меня, терпеливо сидя у подножия лестницы? Как он прознал о моих планах? Ведь он не волшебник! Или нет? Иногда его темные глаза подолгу смотрят на меня, и мне кажется, что они вертятся волчками у него в голове. Однако я слишком долго вынашивал свой замысел, я должен исполнить его, иначе умру от разочарования. Как я собираюсь проникнуть в дом? Легко! Я достаточно долго следил за домом из окна. Ключи висят на нитке внутри почтового ящика. Можно просунуть туда руку и вытянуть нитку. Просто и наивно? Возможно, обитатели дома так бедны, что не сомневаются – никто не станет их грабить. В любом случае, евреи всегда грабят друг друга. Я крадусь вниз по лестнице. Я открываю дверь. Не подаю ли я сейчас магнетический сигнал человеку, который прячется в доме напротив? Я делаю глубокий вдох, а потом быстро пересекаю улицу. Оказавшись в тени, я прислоняюсь к стене, и перевожу дыхание. Когда я просовываю руку в почтовый ящик, мне становится страшно: вдруг с другой стороны меня схватит что-то живое, то, что он разводит – цветок или змея. Мое сердце стучит как тяжелый молот, но я никого не вижу в сумраке коридора. Я не осмеливаюсь зажечь свет. Сжимая венец под курткой, я пробираюсь к лестнице. Что это было? Неужели в алькове что-то шевельнулось? Я начинаю подниматься по лестнице, ступени которой не покрыты ковром. Как же скрипит дерево! А ведь я надел башмаки на толстой резиновой подошве… Я преодолеваю первый пролет. Я слышу… что-то движется в коридоре. Если нервы не выдержат – я пропал. А может, это не он? Еще один пролет. Теперь возврата нет, повернуть уже нельзя. О, да! кто-то поднимается следом за мной. Он преследует меня с кошачьим проворством. Что-то в его походке заставляет меня поверить – в него вселилась душа… душа повешенного убийцы. Он так быстро нагоняет меня. Или меня удерживает на месте страх? Когда я преодолеваю четвертый пролет, он уже так близко, что останавливается на мгновение и зажигает газовый рожок. Потом огромная тень возникает передо мной. Она одолевает, окутывает мое тело и порабощает мою волю. Происходит нечто ужасное – у тени живые, настоящие, вращающиеся черные глаза. Тень – это лишь тень, но глаза существуют в трех измерениях, и они всё вертятся и вертятся. Это уже слишком. Я оборачиваюсь. Он так близко – я почти могу коснуться его. В его голове, там, где должны быть глаза, видны лишь темные дыры. Его ужасные руки, похожие на клешни, наощупь отыскивают меня…
***
Комментариев нет:
Отправить комментарий