"Саймон"

 Биографию "Саймона" (род. в 1907) можно найти в нескольких антологиях Джона Госворта — романист, новеллист и создатель суперинтенданта Диринга; к совершенно новому типу детективного романа принадлежит его трилогия «Убийство в кругу друзей» (1933), «Смерть в воде» (1934) и «Усатый кот» (1935). На самом деле под этим псевдонимом скрывались Освелл Блейкстоун и Роджер Барфорд. В 1949 году они выпустили еще один роман - "Тайна гипнотической комнаты". В рассказах интересно сочетаются научные гипотезы и детективные расследования; грань между наукой и мистикой в какой-то момент стирается. Имя Освелла Блейкстоуна в этом блоге уже упоминалось. Роджер Барфорд (1904-1981) писал детективные романы под псевдонимом "Роджер Ист", также был довольно известным поэтом, а также работал на телевидении и в кино; в первой половине 1960-х писал сценарии для сериала "Мегрэ". Дружил с Кристофером Ишервудом. Первая жена Барфорда - художница Стелла Уилкинсон. В общем, литературная продукция Барфорда представляет немалый интерес для любителей детектива. Но под маской "Саймона" Барфорд и Блэйкстоун смогли внести особый вклад в криминальную литературу. Некоторые из этих "научных историй" уже опубликованы на русском; сегодня вашему вниманию предлагается не совсем обычный для "Саймона", вполне хичкоковский рассказ о призраках...

Смерть простака

 I

Казалось, этот ребенок никогда не перестанет плакать. Мистер Хантер окинул дочь взглядом, в котором в неравных пропорциях смешались раздражение и жалость.

- Ну что же, сиделка! – с упреком воскликнул он. – Ну что же!

Старуха беспомощно взмахнула руками, как будто собиралась с помощью гипноза добиться от малышкиповиновения.

- Я так огорчена, мистер Хантер… Я и подумать не могла, что мисс Мэри так будет себя вести.

- Что ж, мне по вечерам нужно немного отдохнуть; вы представления не имеете, как тяжело бывает в Сити. Хвала небесам, сегодня суббота. Сегодня я вообще не собирался в город; мне необходим выходной.

- Мадам была бы признательна, чтобы вы присмотрели за ней, сэр; ведь она так нехорошо себя чувствует…

- Э… Что такое?

Мистер Хантер, не скрывая ярости, провел рукой по редеющим волосам.

- О, так вы не видели мадам, сэр? Ей стало так дурно, что она прилегла у себя.

Мистер Хантер выскочил из комнаты и захлопнул дверь с такой силой, что Мэри снова разразилась рыданиями.

 - Оливия, - с тяжким упреком произнес мистер Хантер, - я слышал, тебе нездоровится.

Занавески в спальне его жены были задернуты, и мистеру Хантеру не удалось разобрать, действительно ли на щеках женщины виден лихорадочный румянец. Возможно, все дело в каком-то женском притворстве; это какой-то мерзкий фокус, придуманный, чтобы лишить его желанного отдыха. Женщины готовы на что угодно, лишь бы одержать верх или добиться внимания. Хотя в комнате царил сумрак, мистер Хантер заметил, что жена даже не открыла глаза, отвечая ему:

- Я не могу ничего поделать с этой болезнью, Уильям, - дрожащим голосом прошептала она. – Ты поймешь, если не будешь все время думать только о себе.

- В самом деле, Оливия… Зачем, по-твоему, я до смерти надрываюсь в этом Сити? Разве не затем, чтобы у вас с Мэри были все необходимые удобства?

Она приподняла руку, прикрытую потускневшим кимоно, и жалобно вздохнула:

- Ты видел Мэри?

- Все хорошо, Оливия, - проворчал он, - если хочешь сменить тему, я оставлю тебя в покое. Хотя я думаю, что с твоей стороны было бы куда благороднее, если бы ты признала, что твои обвинения несправедливы. Да, я видел Мэри. И что же, могу ли я узнать, ты для нее сделала?

- Я позвонила доктору в двенадцать; он пришел во время ланча. Он сказал, что с Мэри все в порядке, в физическом отношении… Просто она испытала сильный шок. Она призналась доктору – она сделала заявление под присягой… Нет, конечно, она таких слов не говорила. Мы все пытались ей объяснить, какая это глупость. Мы пытались ей показать, как трудно человеку пролезть в мое окно – ведь рядом нет ни деревьев, ни стен.

- В твое окно, Оливия? Показания под присягой? Не говори ерунды, женщина!

Рука под бледным шелком задрожала.

- Пожалуйста, Уильям, не кричи… моя голова…

«Ох уж эти проклятые женские штучки!» - подумал он.

Оливия немного помолчала, а потом снова заговорила:

- Насколько я могу понять, Мэри испугало видение в моем окне. Какое-то кошмарное лицо – дети воображают такие вещи.

- Какая нелепость! И ты в самом деле весь день успокаивала девчонку? Ты ошиблась, Оливия, могу тебя заверить. Что ей нужно – это хорошая порка!

- Уильям! – Оливия открыла глаза, неожиданно проявив решительность. – Я долго терпела тебя, хотя ты самый эгоистичный мужчина на свете. Поскольку я женщина религиозная, то считала это своим долгом. Но если ты  тронешь девочку, когда она так расстроена, я тебе устрою такой отдых, что ты наверняка… наверняка…

Напряжение оказалось слишком сильным; она откинулась на подушку, не закончив угрожающий монолог. И все-таки её неожиданная атака увенчалась успехом!

 II

Субботним утром мистер Хантер лежал в постели, предаваясь сладостному безделью после того, как часы в холле уже пробили десять. Он так много вытерпел прошлым вечером – и все от безразличия домашних! Он посмотрел на окно напротив постели. Что за нелепые россказни! Мэри, восьмилетняя девочка, свидетельствует о лицах за окном! Детям никогда нельзя читать волшебные сказки. Зачем забивать их головы такой ерундой?! Гораздо лучше, если дети будут помнить о своем долге перед родителями. Но кто может этого ожидать, если даже мать ребенка не имеет подобающего представления о своих обязанностях?

Взять, к примеру, головные боли Оливии! Мистер Хантер не видел в них ничего иного, кроме бунта против его власти. Они начались с тех пор, как было решено, что семейство Хантеров переедет из Сурбитона в Блумсбери. Оливия хотела остаться в  Сурбитоне, потому что там жили ее друзья; Уильям хотел избавить себя от тягостных ежедневных путешествий на поезде. Приятель из гольф-клуба порекомендовал ему уютный старый дом на Блумсбери-сквер по смехотворно низкой цене. Там якобы обитал дух полисмена. Люди говорили, будто по ночам в доме слышался полицейский свисток, которого не касались губы смертного. Ну кто может поверить в такую чушь?

И все-таки, когда мистер Хантер лежал, глядя в темное небо, простиравшееся за грязным стеклом окна в спальне, надежный прозаический разум подвел своего хозяина. Предположим, какой-то мерзкий призрак пролезет в его окно и начнет болтать всякую ерунду. Мистер Хантер провел рукой по волосам; привычный жест его успокоил, и он устыдился своих нелепых страхов. Через минуту он услышал отчаянный вопль. Мистер Хантер накинул на плечи халат и отыскал шлепанцы; потом он отправился в спальню жены.

- Уильям… взгляни… Мэри была права… окно… все как сказала Мэри… что-то мерзкое пытается пробраться внутрь.

Мистер Хантер посмотрел в окно, где его жена увидела какую-то скользкую, извивающуюся фигуру. Там… что-то было! Мистер Хантер разразился грубым хохотом.

- Надо же, Оливия, надо же! Уверен, тебя испугала щетка того человека.

- Какого человека? Все, как сказала Мэри… Можешь ты что-то сделать… Ох!

В окне появилась голова; это была голова рабочего в высокой шапке «Компании мойщиков окон Торнтона». Мужчина явно поднял швабру, прежде чем начал  взбираться по лестнице.

- Вот и все, Оливия. Могу тебя заверить, все призраки таковы. Мы переедем в Блумсбери в следующем месяце.

- Но, Уильям, Мэри знала: что-то должно случиться. Она, может, не совсем угадала, но она очень чувствительна, возможно, она чувствует феномены. Неужели ты позволишь такому ребенку поселиться в доме, где есть призраки?

 III

Выключив ночник, мистер Хантер до подбородка укрылся одеялом. Он был доволен. Он добился своего – это его первая ночь в Блумсбери. Мэри опять начала всех изводить своими предчувствиями, стоило ей увидеть новый дом. На сей раз мистер Хантер действовал решительно; он предоставил дочери выбор: никаких предчувствий – или предчувствие и порка. Мэри сразу умолкла. Вот как надо обращаться со слабым полом!

- Именно так, - посмеивался Уильям, - именно так, Оливия, вот он, призрак полисмена! Ты должна радоваться – он нас защитит от грабителей, которых ты так боишься.

Тут мистер Хантер заметил, что занавеска в алькове, где хранили одежду и обувь, начала раскачиваться. Негромкий голос произнес:

- Тихо! Мигом прикончим, если закричишь.

Омерзительный ужас сковал мистера Хантера; сердце заколотилось, пот выступил на лбу…

- Пожалуйста, - заикаясь, пробормотал он, - пожалуйста, не делайте никаких глупостей. Я покажу, где лежат деньги.

Луч фонарика двинулся по полу к  кровати. Внезапно двое мужчин вздрогнули от звука старого полицейского свистка.

Грабитель отреагировал мгновенно.

- Ты чертов мошенник! – воскликнул он, пнув тело, которое дух мистера Хантера уже покинул, дабы сообщить что-то призраку полисмена из Блумсбери.