Забытые классики weird fiction: Викторианские туманы и материальные призраки

Луиза Болдуин и Бесси Киффин-Тейлор создали не так уж много рассказов о сверхъестественном, и в одной книге можно собрать практически все их наследие, представляющее жанровый интерес. Одна из писательниц принадлежала к известному литературному семейству и активно публиковалась, другая – выпустила всего две книги. Одна тяготела к традиционным сюжетам, другая работала в традиции Э.Ф. Бенсона. Одна позировала для замечательных картин, о внешности другой мы не имеем представления. Одна писала просто и ясно, вторая тяготела к сложным конструкциям и тонким намекам. И тем не менее общего у Луизы Болдуин и Беcси Киффин-Тейлор очень много — куда больше, чем различий.

Плодовитая сочинительница художественной прозы и поэзии, Луиза Макдональд (1845-1925) находилась в центре поздневикторианского и эдвардианского политического и художественного общества. Все сестры Макдональд вышли замуж за очень известных мужчин, представителей влиятельных семейств; среди знаменитых родственников Луизы – шурин, художник Эдвард Бёрн-Джонс, и племянник, Редьярд Киплинг (сборник рассказов вышел с посвящением Киплингу).

В 1866 году Луиза вышла замуж за промышленника Альфреда Болдуина; она сочеталась браком в один день со своей сестрой Агнес, которая вышла замуж за Эдварда Джона Пойнтера. Сын Альфреда и Луизы, Стэнли Болдуин, трижды был премьер-министром Великобритании. После его рождения Луиза, судя по всему, выражала недовольство жизнью в Вустершире, где ее муж владел металлургическим производством. У нее  был  по  крайней  мере  один  выкидыш, и 

она проводила время в кресле и предпочитала темноту и одиночество. Исследователи, занимавшиеся историей семейства Макдональд, сообщали, что ее состояние улучшалось во время путешествий; предполагалось, что речь шла о нервном заболевании, особой форме ипохондрии. В 1870-х годах супруги путешествовали в поисках лечения, и Луиза перепробовала самые разнообразные средства. Она, судя по всему, выздоровела в 1883 году и играла ключевую роль в жизни поселения Уилден, недалеко от Стоурпорта. В 1886 году она выпустила книгу «Мученица Маммоны», а в 1889 году — «Историю супружества». Увы, после избрания Альфреда Болдуина в парламент в 1902 году здоровье Луизы снова пошатнулось, после его смерти (1908) болезнь вернулась. Тогда же Луиза в память о муже заказала Э. Бёрн-Джонсу витражи для церкви Уилден.

Внуки Луизы, Оливер и Артур, – соответственно второй и третий граф Болдуин из Бьюдли. Помимо романов, Луиза до последних дней жизни занималась сочинительством, писала рассказы и стихи, в том числе под псевдонимом «миссис Альфред Болдуин». Эверетт Блейлер назвал ее сборник, выпущенный в 1895 году, собранием «довольно обычных коммерческих викторианских историй о привидениях». Из общего ряда исследователь выделил «Пустую раму», отметив оригинальность некоторых деталей.

О Бесси Киффин-Тейлор (умерла в 1922 году) почти ничего не известно. Вся информация о ней связана с родственниками по линии мужа – преимущественно с сыновьями Уильяма Фрэнсиса Тейлора, архиепископа Ливерпуля. Бесси, тоже уроженка Ливерпуля, в 1892 году вышла замуж за Джеральда Киффина Тейлора, одного из сыновей архиепископа. Джеральд стал бригадным генералом и членом парламента от консервативной партии. Он выпустил книгу (или документальный отчет) под названием «Переселение обездоленных в Ливерпуле» (1913); речь идет о работе в жилищном комитете корпорации «Ливерпуль». Джеральд также был региональным комиссаром по жилищному строительству, представлявшим Ланкашир и Чешир в 1919 году. Его брат Остин также стал членом парламента, в то время как другой брат – юрист, Уильям Фрэнсис Киффин Тейлор, 1-й (и последний) барон Менан.

Согласно генеалогическим исследованиям джентльмена по имени Энтони Киффин, имя Киффин происходит от валлийского слова cyffin: «граница, предел, приграничье». А Киффины живут или жили преимущественно в Ливерпуле и в Уэльсе (Денбишир). Менан находится в Конви, Северный Уэльс, не так уж далеко от Ливерпуля, мы можем предположить, что у семьи есть валлийские корни. Эта информация перекликается с историями из сборника: хотя главные герои Киффин-Тейлор в основном живут в Лондоне, Уэльс появляется в двух  рассказах  в  виде любимого, но неназванного, «тайного» места, где скрываются главные герои историй. Некоторые обозреватели предполагают, что это автобиографическая деталь.

В некоторых источниках Бесси Киффин-Тейлор названа «леди», и остается только задаваться вопросом, не ошибка ли это; причиной могла стать родство с бароном Менаном. Хотя у Джеральда был титул кавалера Британской Империи, он, судя по всему, не давал супругам права на титулы «сэр» или «леди», и в соответствующих справочниках леди Киффин-Тейлор отыскать не удалось.

Таким образом, сборник «Из бездны безмолвия» стал единственным напоминанием о жизни и талантах сочинительницы (вторая книга, «Розмари» (1918), сохранилась лишь в одном экземпляре в Британской библиотеке). Лишь немногие ценители писали об этих рассказах, хотя упомянутый выше Э.Ф. Блейлер сравнил их с произведениями Э.Ф. Бенсона, известными большинству читателей этой заметки.

Авторская манера Киффин-Тейлор оригинальна; главные герои хорошо прорисованы, конкретизированы и иногда кажутся странными. Также стоит отметить прекрасные описания местности и пейзажей, особенно Уэльса. Тень Первой мировой войны заметна в некоторых историях, придавая им особую напряженности. В сюжетах есть оригинальные детали, хотя подчас они довольно сентиментальны. Скорее они напоминают «военные» рассказы А.М. Беррейджа и истории Мэри Уилкинс Фримен.

Сюжеты слишком сильно зависят от недосказанности - никто ничего не сообщает главному герою, и это становится причиной его необычного поведения. Персонажи поступают так, как хотят, а не так, как должны — для истории о привидениях это подчас губительно. Несомненно, самый сильный, оригинальный и мрачный рассказ Киффин-Тейлор — «За стенами дома»; история не забывается после прочтения, а причинно-следственные связи выстроены очень тщательно. Хотя в «Близнецах» есть свои интересные моменты, а в «Гостинице «Звездной»» главными героями являются эксцентричные брат и сестра, а также дальновидная и отважная собака.

Любопытно, что перед нами - подлинные истории о привидениях, речь идет не о туманных фантомах, а о физических сущностях, заявляющих о себе в реальности. Но — и это характерно для эдвардианской эпохи – физические проявления описаны как ирреальные; элемент сверхъестественного почти во всех историях привязан к времени суток или времени года, как было принято в викторианскую эпоху.

«Комната номер десять» — слишком запутанная история о призрачном проклятии. Персонажи, с которыми сталкивается главный герой, доставляют немало хлопот и скрывают от главного героя важную информацию по непонятным причинам. Результатом такой скрытности становятся длинные и бессодержательные разговоры и описания. Самая тайна вполне интересна, но раскрывается она искусственно и принужденно. Остается только предположить, как с подобным сюжетом справились бы Э.Ф. Бенсон и М.Р. Джеймс. Такие вопросы возникают и при чтении других рассказов, вошедших в настоящее издание. Напомним, что сборник Киффин-Тейлор появился после книги Джеймса «Худой призрак и другие истории» (1919) и до «Предупреждения любопытным» (1925).

Психогеография представляет особый интерес для читателей сборника – в таких историях, как «Пустая рама», «Особый дар» и «Ветер в лесу» очень эффектно использованы пейзаж и эмоциональное состояние, хотя в них нет ничего особенно нового. В рассказах реконструируются удивительные события, подчас мрачные и пугающие, а колорит обеспечивают отдельные детали.

В обоих сборниках есть истории подчеркнуто традиционные, тяготеющие к готике начала XIX столетия — таков рассказ «Сильвия», типичная история о цыганах, похищениях, пропавших наследниках и так далее, или «Самый странный из Уолфордов», посвященный проклятой вещи. Несмотря на кажущуюся неуместность подобных анахронизмов, рассказы читаются с интересом, пусть он и приобретает антикварный характер.

Конечно, в самых сентиментальных историях героинями становятся женщины, как в рассказе «Маленькие красные туфельки». Эта леди любит пустые жилища и исследует их, пробираясь внутрь, словно мальчишка-сорванец. Речь идет не об охоте за привидениями, а о поиске новых ощущений, о местах, где женщина обретает свободу, в том числе свободу воображения. В подобных «женских» текстах монологи героинь чаще всего выражают позицию авторов; хотя, например, в рассказе «Вода и влюбленные» миссис Болдуин рассказывает сентиментальную историю, отказавшись от «женской маски».

Сами сюжеты в таких случаях довольно прямолинейны, содержат несколько интересных деталей и, как правило, завершаются внезапным финалом. Модные оккультные и спиритические доктрины почти не получают развития в текстах, за исключением рассказов «Особый и дар» и «Близнецы», в которых, впрочем, мы тоже не найдем последовательного изложения эзотерических теорий.

Рассказы отличаются серьезностью – подчас избыточной; видимо, авторы этих произведений не были склонны к иронии и самоиронии, к своим переживаниям относились с чрезмерной серьезностью, и оканчивались, как правило, переживания героев очень печально. Однако в рассказе о гостинице «Звездной» все-таки находится место для юмора – увы, это исключение, как правило, авторы рассказов о привидениях в начале ХХ века старательно подчеркивали значительность своих сюжетов, избегая комических ноток.

Конечно, далеко не все рассказы можно назвать традиционными и архаичными. Писательницы искали свои темы и повороты сюжетов – но основную проблему эдвардианских страшных историй подметил остроумный комментатор в сети: если бы тайна не получила однозначного объяснения, эффект был бы гораздо сильнее. А сочинители и сочинительницы рассказов о привидениях на рубеже веков стремились к новизне — и в то же время к определенности. Со временем стало понятно, что однозначность и окончательность суждений противопоказана страшным историям эпохи модернизма, когда сомнения и неуверенность становятся едва ли не основными источниками ужаса. Но в истории жанра квазивикторианские рассказы Болдуин и Киффин-Тейлор (которые никак нельзя назвать дамскими) все-таки заняли особое и довольно важное место.