Лин
Картер
Месть Йига
Уровень упадка,
которого достигли апатичные обитатели К’н-йана в последние эпохи, стал таким
омерзительным, что я постепенно отдаляюсь от своей собственной расы. Скука
бессмертия и усталость от жизни привела их к диким и животным удовольствиям, к
бесконечным эротическим экспериментам и к лихорадочным поискам новых и неизведанных
ощущений, которые становились для меня все более отвратительными.
Конечно, не могло
случиться, чтобы я, Ц’ху-Гтаа, слуга Девятого Круга, стал единственным разумным
существом в Цате, сохранившим преданность науке. Таким, по крайней мере,
представлялось положение дел, и наконец я решил навсегда покинуть древний город
и отправиться в отдаленные пределы, где бы я мог продолжить работу в одиночестве,
которое мне требовалось.
Первым шагом к этой
цели должно было стать переселение в Л’таа, заброшенный пригород Цата. Пока гайаа-йотны, искусственные гибриды
человека и животного, используемые как вьючные животные, переносили мои записи
и книги, мои инструменты и оборудование в некогда великолепный дворец, теперь
находящийся в состоянии прискорбного упадка, но все еще чрезвычайно прочный, я
обдумывал свои следующие действия. Программа исследований, которой я занимался,
была посвящена античным знаниям, обнаруженным в зотикских манускриптах, наполовину
расшифрованных записях, оставленных миллиарды лет назад предыдущими жителями
красного Йота, пещерного мира, сокрытого под миром нашим. Они принадлежали к
расе четвероногих рептилий и искали убежища в Йоте после разрушения их родного
континента, давно разорванного геологическими силами и затонувшего в морях Древнего
Мира. Считая себя потомством Йига, Отца Змей, они служили этому божеству под
предводительством бессмертного Ссс’хаа, который давно угрожал человечеству в
забытой Валузии.
В некий момент их
бесконечной истории (которая на миллиарды лет дольше эволюции людей) жители
Йота непостижимым образом отказались от почитания Йига ради черного,
бесформенного Тсатоггуа. После чего их раса была предана забвению каким-то
таинственным образом и по какой-то непонятной причине; со временем, оставив
Йот, остатки людей-змей ушли в регионы, граничащие с северным полюсом, и
обосновались в зловонных пещерах под горой Вурмитадрет. Причины их ухода, как и
их упадка, все еще остаются загадкой, которую я давно решил разрешить.
В прежние эпохи,
когда жители К’н-йана были более суровым и смелым племенем, некоторые
исследователи отваживались встретиться с неизвестными опасностями красного
Йота, чтобы доставить те манускрипты, о которых я упоминал выше. На протяжение
несчетных веков над зотикскими свитками размышляли ученые, результатом стало
изменение философского и научного прогресса, ибо народ змей обладал знаниями
куда более глубокими, чем те, которые мог добыть наш вид, и их таинственные
силы были одновременно озадачивающими, неясными и темными.
В своем увлечении
зотикским знанием люди К’н-йана неблагоразумно переняли почитание Тсатоггуа,
позаимствовав его странный образ с ониксовых барельефов в храмах из черного
базальта, возведенных народом змей. Хотя до принятия чужого божества они
хранили тайны Шуб-Ниггурат, Великой Матери, и ее потрясающих сыновей — Нуга,
Йеба и самого Йига, но наши предки не испытывали беспокойства из-за еретической
измены Старым Богам, так как их жрецы считали Тсатоггуа истинным предком вышеупомянутых
Нуга, Йеба и Йига, возлежавшим с Великой Матерью в некий отдаленный период
перед его нисхождением на эту планету.
Я намеревался
проникнуть в глубочайшую тайну людей-змей и узнать все секреты их могущества.
***
Пять лет я прожил в
разрушающемся замке на окраине Цата и еще глубже погрузился в зотикское знание,
наконец завершив работу над манускриптами, найденными прежними исследователями.
Насколько они были сложны, читатель может быстро представить, ибо я нимало не
приблизился к концу своих исследований. Не оставалось ничего другого, как
спуститься в темный и красный подземный мир, лежащий под миром нашим, в надежде
спасти другие манускрипты.
Расположение входа в
Йот было секретом, затерянным во тьме времен, но античные легенды нашептывали,
что он находился где-то среди равнин Нита, возможно, в долине Хой-Дха. Вместе с
командой гайаа-йотнов, принадлежащих
мне, охраняемый девятью й’м-бхи
(оживленными трупами, которых жители К’н-йана использовали как рабов), я
двинулся на равнины Нита и начал искать долину, которая лежала среди холмов
Грх-йан за разрушенным городом Куум.
Из-за отсутствия
жителей долина Хой-Дха казалась заброшенной и негостеприимной, и, по слухам, ее
населяли какие-то плотоядные хищные ящерицы под названием йуккот. Охраняемый бдительностью моих девяти воскрешенных трупов,
я, тем не менее, не боялся даже чудовищного и неуклюжего йукота, ибо чрезвычайно трудно убить то, что уже мертво, и мертво
давно. Мы сразу же начали работу, ибо моим гибридам и похожим на зомби рабам
отдых и пища требовались не больше, чем мне, а туманные вершины этого пещерного
мира были пронизаны лазурным свечением, которое никогда не дрожало и не
пропадало.
В запустении Хой-Дха
я наконец узрел монолитную каменную плиту, расположенную так, будто она
скрывала яму. Моим неутомимым и могучим слугам ничего не стоило отодвинуть этот
камень (отмеченный, как я заметил, необычным иероглифическим символом из
алфавита, с которым я тогда не был знаком), после чего, как я и подозревал,
открылся вход. Мой гайаа-йотн
спустился туда с помощью гравитационного прибора, который я изобрел, и вернувшись,
доложил, что проход заблокирован бесчисленными тоннами твердой породы.
Убрать их не
составило труда, ибо среди инструментов, которые я взял с собой, был прибор,
использовавший магнитное поле планеты, фокусируя его во всепроникающий луч,
который растворял цепи молекулярного притяжения, которые удерживали частички
материи вместе. Вскоре путь для моего нисхождения в подземный мир был открыт.
***
Я оказался на мрачной
равнине, чье пространство было усыпано обломками огромного города, который я
тут же узнал по описаниям, найденным в зотикских манускриптах; это было не что
иное, как древний Ззун, который в предыдущие эпохи был обиталищем жрецов
змееподобной расы. Но где в этих безграничных руинах мне найти то, что я искал?
По широкой улице,
усеянной монолитами черного обсидиана, мы с моими рабами пересекли внешние
пригороды, достигнув сердца обширного некрополя. Зрелище было зловещим, и мне
не нравилась нависшая тишина, ужас бесконечного упадка рухнувшей кладки,
рассыпанной в кровавом свете тусклого и багрового сияния, которое пронзало Йот.
Мое волнение нимало не уменьшилось, когда я наконец ощутил, что мы не совсем одни
среди этого титанического скопления разрушенных камней; ибо многочисленные змеи
ползали по колоссальным обломкам, их кольца имели неестественную окраску и
ненормальный размер.
Пройдя под крошащееся
аркой из базальта, я встревожился, когда одна из огромных змей упала на
человекообразные плечи первого из моих слуг гайаа-йотнов.
Несмотря на безграничную энергию и силу, намного превосходящую силу моего
вырождающегося вида, раб превратился в месиво в безжалостных кольцах. От
волнения я раздробил голову змеи лучом своего атомного оружия; она испарилась в
шипящем пламени актиниевого цвета, но это меня ничуть не успокоило, ибо
безголовая змея уползла прочь, медленно исчезнув в развалинах.
— Кажется, не все
змеи покинули Йот, — сказал я, пытаясь изобразить браваду, которую сам бы счел
ничтожной в других обстоятельствах. — Продолжим!
В центре этой
обширной равнины, заваленной обломками, я нашел куполообразную крепость из
темного, изъеденного нитратом камня, находившуюся в не столь плачевном
положении, как соседние здания, в которых мы укрывались от чудовищных змей. Мои
слуги осматривали конструкцию, пока я возводил силовые поля, ограждая себя от
чешуйчатых жителей города. Наконец они вернулись, потеряв двоих: еще одного гайаа-йотна и одного из й’м-бхи, оба, по-видимому, были
покалечены или съедены гигантскими змеями.
Затем мы исследовали
многочисленные комнаты, коридоры и тайники колоссальной конструкции; наконец
были обнаружены серии надписей. За время своих исследований я стал большим
знатоком в расшифровке мельчайших клинообразных знаков, которые использовали
люди-змеи, но это был вариант, с которым я прежде не сталкивался. Надписи
требовали длительного изучения, и лишь потом я сумел разгадать их значение.
Сделав это, я воскликнул от восторга, ибо надписи были ничем иным, как
описанием последних дней Йота и событий, которые привели к оставлению пещерного
мира.
К несчастью,
безжалостный ход времени разрушил и разъел гладкую базальтовую поверхность
стены, уничтожив множество ключевых абзацев и целые столбцы иероглифов. Тем не
менее, я достаточно понял из описания, чтобы сделать вывод: в нем часто
упоминается место или конструкция, название которой я легко преобразовал на
своем языке в слово «Нгот». Этот Нгот казался неразрывно связанным с бывшим
культом Йига, позднее запрещенным змееподобными жрецами, когда эту веру сменило
почитание Тсатоггуа. Судя по частоте, с которой название «Нгот» возникало в
надписях, я мог догадаться о его чрезвычайном значении в период упадка
людей-змей.
Надписи, тем не
менее, не давали никаких намеков касательно местонахождения этого Нгота; тем не
менее, со временем трудами моих неутомимых слуг была обнаружено удивительно
протяженная обширная кладка в ротонде. Она была завалена обломками упавшего
купола, который прежде служил крышей огромной комнаты; очищенная от камней, она
оказалась ни много ни мало рельефной картой всего пространства подземного мира,
на которой символами было обозначено расположение главных центров и крупных
городов. Теперь было нетрудно обнаружить, где находится Нгот, и мы с моими
слугами оставили Ззун с опрометчивой поспешностью, направившись к загадочному
Нготу.
***
Хотя он располагался
на значительном расстоянии от разрушенного центра мира людей-змей, покинув
пригород Ззуна, мы обнаружили дорогу, свободную от огромных змей, которые,
кстати, сократили число моих рабов наполовину. Мрачным и пустынным в красном
свечении казалось пространство этой равнины, которую на картографическом
рельефе именовали «Пустошью Туна»; но мы шли вперед, не останавливаясь. Мрачная
и угрюмая тишина этой унылой равнины, тонущей в кровавом свете, стала казаться
мне гнетущей и почти пугающей. Теперь я и правда начал сожалеть, что осмелился
спуститься в Йот, о котором ходили дурные слухи, и проклинал рвение ученого,
которое побудило меня на эту крайность.
Наконец мы явились в
Нгот, узрев мрачный и печальный вид. Перед нами зиял кратер огромной круглой
дыры, окруженной мегалитами[1] из
крапчатого, зеленовато-желтого камня. Первым я осмотрел круг мегалитов, обнаружив,
что они украшены клинообразными знаками людей-змей. Купающиеся в кровавом
сиянии, символы были удивительно разборчивыми.
На этих камнях я
прочитал ужасную хронику жуткой судьбы. Я узнал, что люди-змеи миллионы лет
назад пробились сквозь земную кору, чтобы обнаружить пещерный мир под их
собственным миром Йота, и что это оказался еще более темный Н’кай, владение
Тсатоггуа, этого Отродья, пробравшегося со звезд еще до того, как Земля окончательно
сформировалась. Неистощимой была сила Тсатоггуа, бездонными — запасы его
мудрости, и люди-змеи были поражены ужасом и удивлением перед ним. Они впали в
идолопоклонство, по глупости отказавшись от культа даже своего ужасного Предка,
Йига, Владыки Змей; за что Йиг проклял их.
Его месть не сразу
нанесла им тяжелый удар, ибо Йиг лукав и хитер, как его чешуйчатое племя, он
сонлив и терпелив. Но постепенно зловещая перемена произошла с жителями Йота,
они уменьшались так незаметно, что прошло много циклов, прежде чем они поняли,
что случилось. Их шипящая речь стала затрудненной, естественный свист
становился все сильнее, язык разрушался, пока не исчез окончательно.
Письменность утратилась, искусства и науки пришли в упадок, и поколение за
поколением люди-змеи опускались все ниже в своем развитии.
К концу их
безжалостной инволюции их конечности
атрофировались, попросту исчезнув. В конце концов Люди-Змеи Валузии, чьи успехи
стали одним из самых удивительных среди величайших чудес Древнего Мира, выродились,
превратившись в обычных змей, бессмысленно движущихся в зловонии их темных
гнезд среди крошащихся обломков древней цивилизации, омерзительно спаривающихся,
отвратительно питающихся своим собственным потомством вместо всякой иной пищи.
Когда эта постепенная
инволюция завершилась, тогда месть Йига стала явственной во всем ее ужасе: но к
тому моменту было слишком поздно. И в те последние дни, прежде чем вырождение
расы достигло последнего уровня, священники-змеи молили о помощи Тсатоггуа, но
не получили ответа на свои призывы.
В конце концов только
безмозглые змеи скользили по заброшенным руинам, оставшимся от храмов Черного
Бога, и падение зотикской цивилизации совершилось по воле рока, которого не
знала ни одна империя во всех анналах истории…
***
Составил эти ужасные
хроники о роковой участи Йота не кто иной, как Ссс’хаа, главный жрец Йига. Он и
немногие остатки зотикского племени, которые сохранили верность Отцу Змей, не
разделили страшной судьбы и не превратились в извивающихся змей. Прежде чем в
ужасе бежать из проклятого и разрушенного Йота, они с бесконечным трудом
запечатлели эти кошмарные хроники на прочном и несокрушимом камне, чтобы любой
мог прочитать о мести Йига.
И потом я понял, куда так опрометчиво спешил…
Я повернулся и увидел
черную яму, Яму Нгота, и узнал, что это такое, Логовище Йига, в которое Древние
Боги швырнули и заключили его, сковав чарами могучего талисмана, Знака Древних!
Призывающее до костей
дыхание, которое поднималось из темного горла Ямы, было холодным от нездешней
стужи, и нечестивая вонь исходила от застоявшейся змеиной слизи… какое
огромное, ленивое, отвратительное Существо лежало, свернутое и сонное, в
зловонных глубинах! Мой оцепеневший разум едва осмеливался строить предположения…
Но я знал, я испытывал ужасное предчувствие, что жители Йота, эти выродившиеся
и бессознательные рептилии, которыми они давным-давно стали, не долго позволят нам
находиться в самом священном из их святилищ. И когда я оборачивался, чтобы
посмотреть на безграничное пространство Пустоши Туна, я уже знал, что увидят
мои глаза. Так и есть, бесплодная равнина была погребена под волнообразной и
извивающейся рекой змей… змей ненормального размера, с сиянием
сверхъестественного разума, все еще тлеющим в безумной ярости их змеиных
взглядов…
***
Последние мои рабы
пали под массивными, скользкими кольцами, и теперь я остался один. Сотни я убил
своими дезинтегрирующими лучами, но остались еще тысячи. Они ползают вокруг
кольца камней, и свист их пронзает мой мозг, затмевая мысли и замораживая
кровь.
Атомное оружие, увы,
не вечно. Сжатый радий, являющийся источником его энергии, скоро израсходуется.
Когда настанет этот момент…
Я делал эту запись,
высекая ее на цилиндре неразрушимого металла, в перерывах между атаками;
надежное доказательство моего открытия должно пережить меня, чтобы жители
синего К’н-йана узнали: З’ху-Гтаа, ученый Девятого Круга, превзошел всех
остальных и сумел проникнуть в глубочайшие секреты бывших жителей Йота.
Актиниевый свет
вспыхнул и погас. Энергетический элемент истощился.
Чудовищные змеи
бурлят как мерзкая река, скользя между мегалитов.
Не думал, что мой
конец будет таким. Но я тоже испытаю месть Йига.
Комментариев нет:
Отправить комментарий