Артур Мэйчен. Замок в кельтских туманах

 В 1926 году классик мистической литературы выпустил сборник Dreads and Drolls, в который вошли рассказы и эссе, напечатанные в журнале "График". Автор этого блога перевел сборник и напечатал под названием "Смешилки и страшилки" - в историях Мэйчена действительно соединяются смешное и страшное. 

Но из-за ограничений объема Мэйчен не включил в сборник около половины текстов, появившихся на страницах журнала. Энтузиасты собрали все эти тексты, и полный корпус "Смешилок и страшилок" доступен заинтересованной публике и даже переведен на русский. Сегодня вы можете прочитать один из рассказов Мэйчена, полный поистине рождественской магии. 

Счастливого Рождества!

ЗАМОК В КЕЛЬТСКИХ ТУМАНАХ

 

В Пембрукшире, далеко на Западе Уэльса, есть много благородных замков: Пембрук, Кэрью, Мэнорбир; и Мэнорбир, я думаю, самый благородный из всех, не только из-за его внешнего облика, но и из-за его расположения. Замок стоит на возвышенности или естественном бастионе, который образует восточную часть небольшой бухты. По обе стороны от этой высоты, справа и слева, если смотреть на запад, земля обрывается. С правой стороны ручей течет к морю с лесистых холмов, расширяясь под прочными, высокими стенами замка и превращаясь в зеленое болото; когда-то там были рыбные пруды, где лорды замка ловили больших щук, которых ели в постные дни. А потом болото снова сужается и превращается в сверкающий ручей, который быстро бежит по желтому песку к морю. По левую руку долина переходит в зеленые поля и резко уходит вверх мимо церкви — там есть арки, которые стоят не на опорах или столбах, а на самой мостовой — мимо церкви на безумную высоту, в край папоротника, утесника и вереска, пробраться сквозь которые нелегко человеку, преодолевшему многие мили неровной земли и увидевшему волшебное море у зеленых древних стен Олд-Касл-Хед.

Таково местоположение Мэнорбира, и границы залива с обеих сторон отмечены округлыми малиновыми утесами, которые светятся красным в глубине, где они встречаются с синевой моря и взбитой пеной, и сияют зеленью на высотах, где утесы переходят в дикие пустоши. Джеральд Барри, которого ученые называют Гиральдом Кембрийским, давным-давно играл здесь в песках со своими братьями, насколько я могу судить без книжных источников, золотым летом пятидесятых годов двенадцатого века. Братья строили замки из песка, взяв за образец укрепленное сооружение позади; Джеральд, глядя на церковь на склоне холма слева от себя, рисовал песчаные церкви и песчаные аббатства, искренне чувствуя, что его сердце во все дни его жизни останется в этих местах. А Джеральд Барри много путешествовал; но в последние годы жизни он писал, вторя Уллису, что никогда не видел такого милого места, как Мэнорбир, его старый дом. И я склонен согласиться с ним, и думаю, что многие бы нас поддержали, за исключением, разумется, людей, которые любят невыносимые, проклятые вершины и ледяные ямы Альп, куда ни один человек (наделенный здравым смыслом) не поднимался и не приходил с момента сотворения мира. Однажды, беседуя с одним ученым другом, я усомнился в существовании Швейцарии. Он признал, что многое можно сказать в пользу моей позиции. «Но, - добавил он, - вы, должно быть, ошибаетесь; если бы не было такой страны, как Швейцария, куда бы наши тетушки ездили летом?»

Но — возвращаясь к более приятным темам — Мэнорбир всегда очаровывал меня, не только из-за великолепия замка и красоты его расположения, но и потому, что он кажется мне наиболее вероятным местом зарождения великой легенды о Святом Граале, проникшей из неясных кельтских туманов в светлый мир европейской литературы. Я намеренно использую слово "зарождение", а не "происхождение", поскольку легенда, которую норманны услышали от валлийцев, уже была достаточно сложной; все эти истории были очень старыми, а некоторые - древними и дохристианскими. Но здесь, в Мэнорбире, сложились именно те обстоятельства, которые требовались для зарождения такой легенды. С одной стороны, был Барри, хозяин Замка, нормандский дворянин; с другой - его жена, валлийская принцесса, дочь непокорного Гнезда, Елена Уэльская. С другой стороны, последователи, рыцари, воины, священники и ученые; что может вероятнее странной истории об этой земле, издревле известной валлийцам и рассказанной ими у огромного очага Мэнорбира собратьям-норманнам. И даты вполне соответствуют гипотезе; примерно через тридцать лет после свадьбы норманна и валлийки в романах появляется слово «Грааль».

Конечно, это всего лишь гипотеза, но именно гипотезой нужно довольствоваться, когда начинаешь исследовать эту необычайно сложную и любопытную легенду; которой, я считаю, вся наша английская литература обязана той атмосферой очарования, тайны, чуда, которые отличают ее от всех других европейских литератур. В гипотезе очень хорошо то, что в ней нет диких нелепостей. Существует, например, теория, которая выводит легенду о Граале из ритуала гностической секты, причем без малейших доказательств, даже без тени вероятности, предполагается, что секта сохранялась в Уэльсе вплоть до десятого или даже одиннадцатого века. Эту версию мы можем отвергнуть, не утруждая себя расследованием; но после такого отрицания других решений больше не остается, и нам приходится довольствоваться выбором наиболее вероятного среди менее вероятных объяснений.

Настоящая трудность заключается в том, что Легенда - это не одна легенда, а по меньшей мере полдюжины легенд. Как я уже говорил, история, которую нормандский писарь из Мэнорбир услышал от своих валлийских собратьев, уже была сложной. В ней сохранились дохристианские элементы, элементы, связанные со священными талисманами, от сохранности которых зависело процветание племени. Существовали бардовские или друидические мифы о героях, отправившихся на поиски таинственных сокровищ в подземный мир. Была, к примеру, история Передура, или Персиваля, изгнанного, лишенного всего, вернувшегося с триумфом, чтобы отомстить своим врагам: очень древняя тема, из которой Диккенс совершенно бессознательно заимствовал сюжет «Николаса Никльби». Существовала история о Досточтимой Голове – древняя история, настолько древняя, что она известна североамериканским индейцам. А затем христианские элементы, которые сформировали целое, придали целому особый колорит и породили «Роман о Святом Граале» – таким, каким мы его знаем. Мы находим следы миссионерской легенды об обращении Британии людьми с Востока. Иосиф Аримафейский был предводителем отряда. Кроме того, существует легенда о священном предмете, вероятно, переносном алтаре, принадлежащем какому-то валлийскому святому; алтарь, по легенде, подарил святому Сам Христос. Этот алтарь был утрачен, когда наступили тяжелые времена, и вместе с ним пропала слава бриттов. Этот алтарь все еще оставался алтарем в ранней немецкой версии фон Эшенбаха; но в других романах он превратился в чашу. Наконец, есть борьба между Кельтской церковью и Церковью Святого Августина, между кельтской литургией и римским Миссалом.

Нечто подобное нормандские грамотеи слышали от валлийских грамотеев зимними ночами — в Мэнорбире. Это вполне вероятно.