Элджернон Блэквуд. Древние огни

 Один из любимейших рассказов Блэквуда (едва ли не с него началось мое знакомство с автором в конце 90-х) вошел в сборник Ten Minute Stories (1914). На русский, кажется, прежде не переводился.

Древние огни

От Саутуотера, где он сошел с поезда, дорога вела прямо на запад. Это он знал точно, а в остальном полагался на удачу, будучи одним из тех прирожденных ходоков, которые не любят расспрашивать местных жителей. У него был инстинкт путешественника, который, как правило, ему не изменял. «Примерно в миле на запад по песчаной дороге, пока не дойдете до перелаза справа; затем через поля. Вы увидите красный дом прямо перед собой». Он ещё раз взглянул на инструкции на открытке и ещё раз попытался расшифровать зачёркнутое предложение — безуспешно. Фраза была так тщательно покрыта слоем чернил, что не удалось разобрать ни единого слова. Зачеркнутые фразы в письмах всегда выглядят заманчиво. Он задался вопросом, что же такое там было написано и зачем эти слова понадобилось так тщательно уничтожить.

День был непогожий; резкий, пронизывающий ветер дул с моря через Сассекс-Уилд. Массивные облака с закругленными, тяжелыми краями неслись по зияющим просторам голубого неба. Вдалеке линия холмов рассекала горизонт, как подступающая к берегу волна. Чанктонбери Ринг вознесся на её гребне — мчащийся корабль, корпус которого опустился по ветру. Путешественник снял шляпу и быстро зашагал вперед, с наслаждением и возбуждением вдыхая воздух. Дорога была пустынна; ни всадников, ни велосипедов, ни машин; нет даже тележек торговцев; и ни одного пешехода. Но в любом случае он никогда бы не спросил дорогу. Внимательно высматривая перелаз, он шел вперед, в то время как ветер швырял плащ ему в лицо и вздымал волны на синеватых лужах, оставшихся на желтой дороге. Деревья показывали ему белую изнанку листвы. Папоротник и высокая молодая трава изгибались по ветру. В тот день жизнь была прекрасна, повсюду царили радость и веселье. А для клерка землемера из Кройдона, только что вышедшего из офиса, всё это было очень похоже на отдых у морского берега!

Наступил день, подходящий для больших приключений, и его сердце радостно билось в такт настроению Природы. Его зонт с серебряным набалдашником мог стать мечом, а коричневые туфли могли превратиться в сапоги со шпорами. Где скрыт заколдованный Замок и принцесса с волосами цвета солнечного золота? Его скакун...

Внезапно он завидел перелаз — и приключение завершилось, не успев начаться. Повседневная одежда снова стеснила его движения. Он опять стал клерком из землемерной конторы, человеком средних лет, который зарабатывал три фунта в неделю, а теперь приехал из Кройдона, чтобы уточнить, какие изменения клиент собирался произвести в лесу — что-то, связанное с лучшим видом из окна столовой. За полями, примерно в миле, клерк увидел красный дом, сверкающий на солнце; и, остановившись на мгновение, чтобы перевести дух, он заметил справа рощицу дубов и грабов. «Ага, — сказал он себе, — так это, должно быть, лес, который он хочет срубить, чтобы улучшить обзор? Я всё осмотрю». Конечно, территорию окружал забор, но рядом была и привлекательная маленькая тропинка. «Я ничего не нарушаю, — сказал себе клерк, — это же часть моей работы». Он неловко перелез через запертые ворота и вошел в рощу. Сделав небольшой круг, он мог снова вернуться на поле.

Но в тот момент, когда он прошел между деревьями, ветер перестал выть, и на мир опустилась тишина. Заросли были настолько густыми, что солнечный свет проникал только на отдельные участки. Воздух казался спертым. Клерк вытер пот со лба и надел зеленую фетровую шляпу, но низкая ветка тут же снова сбила её, а когда клерк наклонился, упругая ветка качнулась назад и уколола его в лицо. По обеим сторонам тропинки росли цветы; с обеих сторон открывались поляны; папоротники изгибались в самых сырых уголках, а запах земли и листвы становился насыщенным и сладким. Здесь было гораздо прохладнее. Какой очаровательный маленький лесок, подумал путешественник, сворачивая на небольшую зеленую поляну, где солнечные лучи вспыхивали, словно серебряные крылья. Как они порхали, метались и танцевали! Он вставил темно-синий цветок в петлицу. И снова, когда он разгибался, шляпа зацепилась за дубовую ветку, слетела с головы и упала ему на глаза. И на этот раз клерк не стал её надевать. Размахивая зонтиком, он шёл с непокрытой головой, довольно громко насвистывая на ходу. Но густой покров деревьев приглушал свист, и прежняя веселость и приподнятое настроение, казалось, исчезли. Внезапно он обнаружил, что ступает осторожно и осмотрительно. Тишина в лесу была такой необычной…

Среди папоротников и листьев послышался шорох, и там кто-то дернулся, пересекая тропинку в десяти ярдах впереди, резко остановился на мгновение, склонив голову набок, чтобы осмотреться, а затем снова нырнул в подлесок со скоростью ускользающей тени. Путешественник вздрогнул, как испуганный ребенок, и в следующую секунду рассмеялся, дивясь тому, что простой фазан мог заставить его подскочить на месте. Вдалеке, на дороге, он услышал стук колес и удивился, почему этот звук так приятен. «Старая добрая тележка мясника», — сказал он себе, а потом понял, что идёт не в ту сторону и каким-то образом развернулся. Ибо дорога должна была находиться позади него, а не впереди.

И он поспешно свернул на другую узкую поляну, которая терялась в зелени справа. «Конечно, это верное направление, — подумал клерк. — Деревья, кажется, немного сбили меня с толку», — а затем он внезапно оказался у ворот, через которые недавно перелез. Он просто сделал круг. Тогда удивление сменилось замешательством. Мужчина, похожий на егеря, одетый в коричнево-зеленое платье, прислонился к воротам, ударяя себя по ногам хлыстом.

— Я направляюсь на ферму мистера Ламли, — объяснил путешественник. — Это его лес, я полагаю... — И тут он остановился как вкопанный, потому что никакого человека не было, просто свет и тени смешались среди густой листвы. Клерк отступил назад, чтобы восстановить необычную иллюзию, но здесь, на опушке леса, ветер очень грубо тряс ветви, и никаких силуэтов среди листвы разглядеть не удалось. Все листья странно шелестели. И как раз в этот момент солнце скрылось за облаком, и весь лес стал совершенно иным. И всё же казалось поистине удивительным, что его чувства были обмануты таким образом во второй раз, ибо клерку едва ли не показалось, что человек ответил, заговорил — или это зашуршали ветки? — и указал хлыстом на доску с объявлением, висевшую на ближайшем дереве. Слова звенели в голове у клерка, но, конечно, он их себе вообразил: «Нет, это не его лес. Лес наш». И более того, какой-то деревенский остряк подправил надпись на покрытой трещинами доске, потому что там виднелись слова: «Нарушители будут казнены».

И пока изумленный клерк читал эти слова и посмеивался, он не мог не думать о том, какую историю сможет потом рассказать жене и детям. И он сказал себе: «Цветущий лес пытался вышвырнуть меня. Но я зайду ещё раз. Да ведь тут речь идет о каком-то акре! Я обязательно доберусь до полей на другой стороне, если буду идти прямо». Он вспомнил о своем положении в офисе. Ему нужно сохранять подобающее достоинство.

Солнце выглянуло из-за облака, и свет внезапно вспыхнул в самых неожиданных местах. Человек прямо зашагал дальше. Он почувствовал какое-то легкое странное замешательство; глаза ему изменяли — в роще солнечный свет сменялся тенью, несомненно, очень неожиданно. К его облегчению, наконец, за деревьями открылась новая поляна, и за ней появилось поле, на дальнем конце виднелся красный дом. Но сначала нужно было миновать маленькую закрытую калитку, преграждавшую путь по тропинке, и, когда клерк не без труда перелез через неё — потому что калитка не открывалась, — у него возникло удивительное ощущение, что калитка под его тяжестью соскользнула вбок и полетела к лесу. Она уносила его, подобно движущимся лестницам в Харродс и Эрлс-Корт. Это было просто ужасно. Путешественник сделал отчаянное усилие, чтобы спуститься, прежде чем его унесёт в лес, но его ноги запутались в ветках, вдобавок ему очень мешал зонтик; так что клерк тяжело упал по другую сторону калитки, раскинув руки по траве и крапиве; ботинки его оказались зажаты между поперечными досками. На мгновение клерк застыл, как человек, распятый вверх ногами, и пока он пытался освободиться — ноги, доски и зонтик сплелись в настоящую сеть, — он увидел, как маленький человечек в коричнево-зелёном одеянии с невероятной скоростью прошел мимо него через лес. Человечек смеялся. Он пересек поляну примерно в пятидесяти ярдах от калитки, и на сей раз он был не один. Рядом с ним шел другой — точная копия первого. Клерк, уже снова поднявшийся на ноги, смотрел, как они исчезают в зеленом сумраке за окном. «Это бродяги, а никакие не егеря», — пробормотал клерк себе под нос, наполовину смущенный, наполовину рассерженный. Но сердце его ужасно колотилось, и он не осмеливался высказать все свои мысли.

Он осмотрел калитку, убедившись, что это какие-то хитроумно устроенные воротца, — затем поспешно пошёл дальше, невероятно встревоженный, увидев, что прогалина больше не выводит к полям, а сворачивает вправо. Что, черт возьми, с ним случилось? Его зрение решительно не в порядке. Внезапно снова вспыхнуло солнце и осветило лесную чащу серебряными лучами, и в тот же миг сильный порыв ветра с пронзительным криком пронесся над головой. Капли с грохотом обрушились на листья, издавая резкий стук, как будто со всех сторон зазвучали шаги. Вся роща содрогнулась и пришла в движение.

«Ей-богу, дождь», — подумал клерк и, поискав свой зонтик, обнаружил, что потерял его. Он повернулся обратно к воротам и обнаружил, что зонт лежит с другой стороны. К своему изумлению, клерк увидел поле у дальнего конца поляны, увидел и красный дом, сияющий в лучах заката. Тогда он рассмеялся, потому что, конечно, возясь с калиткой, он каким-то образом развернулся и упал назад, а не вперёд. Перебравшись через калитку, на сей раз довольно легко, он вернулся по своим следам. Он увидел, что серебряная лента от зонтика оторвалась. Без сомнения, она зацепилась за ногу, гвоздь или за что-то ещё. Клерк бросился бежать; он чувствовал необычайное волнение.

Но пока он бежал, весь лес бежал вместе с ним, вокруг него, позади и впереди; деревья двигались, как живые существа, листья сворачивались и разворачивались, стволы метались туда и сюда, а ветви открывали огромные пустые пространства, а затем снова смыкались, прежде чем он успевал заглянуть в просветы. Повсюду слышались шаги, раздавались смеющиеся и плачущие голоса, и толпы людей собирались прямо за его спиной, пока поляна, как ему казалось, не наполнилась движением и жизнью. Конечно, в его ушах шумел ветер, создавая ощущение звучащих голосов и громкого смеха, в то время как солнце и облака, погружая рощу попеременно в тень и яркий ослепительный свет, порождали фигуры. Но человеку это не понравилось, и он пошел так быстро, как только позволяли его крепкие ноги. Теперь он был по-настоящему напуган. Он уже не думал об истории, которую расскажет жене и детям. Он мчался как ветер. Но его ноги, касаясь мягкого мшистого дерна, не издавали ни звука.

Затем, к своему ужасу, он увидел, что поляна сузилась, покрылась густыми зарослями крапивы и сорняков, дорожка превратилась в крошечную тропинку, и в двадцати ярдах впереди она наконец исчезла, растаяла среди деревьев. Хитроумная калитка не заманила его в лесную чащу, но переменчивая поляна легко добилась этой цели.

Оставалось только одно — резко развернуться и снова броситься назад, сломя голову броситься прочь от жизни, которая следовала за ним по пятам, следовала так близко, что теперь почти касалась его, подталкивая куда-то вперед. И он с безрассудной храбростью поступил именно так. Результат оказался пугающим. Клерк резко повернулся, опустив голову и выставив плечи вперед, вытянув руки перед лицом. Он сделал решительный шаг; как загнанный зверь — и бросился что было сил в противоположную сторону, чувствуя, как ветер бьёт ему в лицо.

Боже милостивый! Поляна позади него тоже сомкнулась; тропинки вообще не было. Вертясь по кругу, как загнанный зверь, он искал лазейку, путь к спасению, искал отчаянно, затаив дыхание, охваченный ужасом до мозга костей. Но листва окружала его, ветви преграждали путь; неподвижные деревья стояли совсем близко, не двигаясь от дуновения ветра; и солнце в этот момент скрылось за огромной черной тучей. Весь лес погрузился в темноту и тишину. Он наблюдал за человеком.

Возможно, именно этот последний штрих, внезапный прилив темноты, заставил клерка поступить так глупо, как будто он действительно потерял голову. Во всяком случае, не раздумывая, он снова бросился сломя голову между деревьями. Было ощущение, что его окружили и опутали, пытаясь задушить, и что он должен вырваться любой ценой — наружу, прочь, на простор благословенных полей, к свету и воздуху. Он сделал это необдуманно и, по-видимому, бросился прямо на дуб, который как будто намеренно встал у него на пути. Человек видел, как дерево переместилось на добрый ярд; он много лет занимался измерениями, он привык к теодолиту, он точно знал… Он упал, в глазах у него вспыхнули звезды, и он почувствовал, как тысячи крошечных пальчиков тянут и тянут его за руки, шею и лодыжки. Без сомнения, всё дело было в крапиве. Он подумал об этом позже. А в тот момент ощущение казалось дьявольски болезненным.

Но другую замечательную иллюзию было не так легко объяснить. В одно мгновение, казалось, весь лес проскользнул мимо него — заполненный негромким шелестом листьев и смехом, перестуком множества ног и крошечными активными, энергичными фигурками; двое мужчин в коричнево-зелёных одеяниях подхватили клерка — и клерк открыл глаза, обнаружив, что лежит на лугу у перелаза, где началось его невероятное приключение. Дерево стояло на своем обычном месте и смотрело на него сверху вниз в солнечном свете. Вдалеке, как и прежде, виднелся красный дом. Над ним ухмылялась потрепанная непогодой доска: «Нарушители будут наказаны».

Растрёпанный телом и душой и потрясённый до глубины своей чиновничьей души, клерк медленно шёл через поля. Но по дороге он ещё раз взглянул на открытку с инструкциями и с тупым изумлением увидел, что написанная чернилами фраза под поперечными штрихами все-таки была вполне разборчивой: «Через лес есть короткий проход — там деревья, которые я хочу срубить — если вы поможете». Только слово «поможете» было написано не очень разборчиво и скорее походило на другое: «посмеете».

— Видите ли, это роща, которая портит мне вид на низины, — объяснил потом клерку его клиент, указав на поля и ткнув пальцем в подробную карту, разложенную на столе. — Я хочу, чтобы рощу срубили и проложили тропинку отсюда и сюда. — Он провел пальцем по карте, определяя направление. — Волшебный лес — так это место называется до сих пор; лес намного старше моего дома. Пойдёмте, если вы готовы, мистер Томас, мы могли бы выйти и осмотреть его...